45 
Отец начал копаться вилкой в плошке с салатом оливе. Он ел медленно, как-то тяжело вталкивая в себя пищу, ел так, будто выполнял тягомотную скучную повинность. Росляков откупорил новую бутылку, наполнил стаканы пивом, стараясь, чтобы желтая пена не пролилась на пластиковую поверхность стола.
– В одном ты точно прав, – сказал отец. – Твои неприятности не кончились.
– Это ты про следователя, думаешь, он так просто не отстанет?
– Нет, сейчас я не про следователя. Последние дни вокруг тебя крутился один парнишка, следил за тобой от твоей квартиры до работы, даже заходил в здание редакции. Так вот, этот малый куда опаснее следователя прокуратуры. То есть не он сам. Он, судя по всему, полный дилетант. Так, попка на подхвате, статист.
Росляков с опаской огляделся по сторонам.
– Успокойся, сегодня этот малый тебя не пасет, – сказал отец. – Он, малый этот, подмосковный, из того самого городка, откуда ты возвращался в одном автобусе с ныне покойными Овечкиным и Рыбаковым. Странная связь, как ты думаешь? Автобус этот. Два трупа.
– Подожди, подожди, откуда ты все это знаешь? – Росляков широко распахнул глаза и случайно разлил по столу пиво. – Откуда у тебя эта информация?
– У меня много свободного времени, – отец усмехнулся. – Пару раз в неделю по утрам мне нужно бывать на Каширке. А так я совершенно свободен.
– Так что же, выходит, ты следил за мной?
– Ну, ты скажешь, следил, – отец вытер бумажной салфеткой растекшееся по столу пиво. – Просто присматривал. Я же говорю, у меня много свободного времени. Надо его как-то коротать. Вот я и решил немного присмотреть за тобой.
– Подожди, не так быстро, помедленнее, а то я не улавливаю, не догоняю я, – Росляков потряс головой. – Ты следил за мной. Это понятно. Но как ты мог за мной следить, если я езжу не только на метро, но и на машине? Ты что, бежал следом?
– Теперь я бегаю не так быстро, как раньше. Мне за тобой уже не угнаться. Просто я тоже купил себе машину. Подержанную, но в приличном состоянии.
– А можно спросить, на какие деньги ты сделал это приобретение? Любая рухлядь на четырех колесах в Москве денег стоит. На какие же деньги ты…
– На свои. Естественно, на свои деньги. Я подумал: это просто глупо ехать лечиться в Москву и не взять с собой денег. Но пока врачи с меня не запросили ни копейки.
– Значит, ты купил машину, чтобы следить за мной? И, главное, ты купил её на лечебные деньги?
– Ну, на деньгах же не написано, что они лечебные. Это просто деньги. И не делай из них культа.
– Если б ты знал, как я жалею, что втравил тебя во всю эту историю, – Росляков вытер ладонью лоб. – Как я жалею.
– Не о чем жалеть. Мы начали играть, а пешки назад не ходят. Тобой интересуются опасные ребята. Вот в чем проблема. Теперь догнал?
– Идиотизм какой-то, – Росляков в два глотка прикончил стакан пива. – Почему они должны мной интересоваться? Я никому не переходил дорогу. Я не связан с бандитами. Я тихий человек. Временами тихий.
– Может, интересуются вовсе не тобой. Но я уже говорил, что Овечкина станут искать. Живого или мертвого. Может, сейчас ищут именно его. А ты случайно попал в поле зрения этих людей. Пока мы этого не знаем. Но обязательно узнаем.
– Хорошо, а мне что делать? – Росляков снова почувствовал, что на лбу выступила испарина. – Пуститься в бега? Из Москвы уехать? Удавиться? Уйти с работы? Мне-то что делать?
– Пока живи, как живешь. Ходи на работу, пиши свои заметки. Увольняться нельзя ни в коем случае. Журналисты – это нечто вроде касты неприкасаемых. Каждое дело об убийстве журналиста на особом счету в прокуратуре и ещё кое-где. Возможно, тебя пока не тронули только потому, что ты корреспондент популярной столичной газеты. Это только предположение, но в нем есть доля здравого смысла.
– Так что же мне сидеть, сложа руки и ждать, пока придут по мою душу? И изувечат, на куски разорвут только из-за того, что я с этими Рыбаковым и Овечкиным в одном автобусе прокатился? Что делать?
– Не паникуй, никогда не паникуй. Попробуй рассуждать здраво. Понимаешь ли, у каждой шеи своя петля, а у каждой Анны Карениной свой поезд. Но это не значит, что нужно пассивно наблюдать, как петля сдавливает шею. Или валяться на рельсах и ждать, пока поезд оттяпает, скажем, нижние конечности, а ты изойдешь кровью на глазах изумленной публики. Я выражаюсь образно, но смысл понятен. Нам надо выяснить, кого именно ты так заинтересовал и почему. А дальше будем действовать по обстоятельствам. Понял?
45 
