Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
120 
– Особые приметы, – проворчал Антипов. – А ты хотел, чтобы у него на лбу была татуировка? А на подбородке родинка размером со старый пятак?
Генерал долго молчал, тер пальцами подбородок.
– Одного понять не могу, – наконец, сказало он. – Как Истомину такое могло в голову придти… Шантажировать государственную структуру. Не просто структуру, внешнюю разведку. Ведь он должен был понимать все последствия такого шага. Должен знать, что рано или поздно мы найдем его.
– Уверен, что у Истомина не было выбора, – ответил Беляев. – Это шаг отчаяния. Он оказался в ситуации, где деньги стали вопросом жизни или смерти. В случае если бы его замысел удался, он смог продолжительное время скрываться от нас. Менять паспорта, менять страны, переезжать с места на место. Обширная практика у него имеется.
– За этим младшим Истоминым, за Романом, установить круглосуточное наблюдение, – приказал Антипов. – Привлечь лучших оперативников ФСБ, самых опытных. Докладывать мне о каждом его шаге, о каждом вздохе. Поставить на прослушку все телефоны, по которым он может общаться со старшим братом. Установить радиомикрофоны в квартире. Ясно? Когда следующее представление, в котором участвует Роман?
– Завтра в шесть вечера. Во дворце культуры «Газовик».
– Я хочу взглянуть на него, – сказал Антипов. – Распорядись, чтобы достали пригласительные билеты.
Глава четвертая
Прага, район Градчаны. 18 октября.
Темно синий седан «Рено Лагуна» остановился впритирку к бордюрному камню, отделяющему мостовую от тротуара. Мила Гресс выпорхнула из машины, как птичка из клетки, через мгновение исчезла за дверью подъезда. Два мужчины с непокрытыми головами, в плащах темного цвета, едва поспевали за хозяйкой. Колчин посмотрел на часы, следя за секундной стрелкой, по этой дамочке можно время проверять: Мила поднялась в свою квартиру ровно в полдень.
День выдался сумрачным, над городом висела серая дождливая мгла, мелкая изморозь сеялась на землю. Колчин сидел в грузовом отсеке фургона, припаркованного возле парикмахерской «Локон», через стекла бинокля наблюдал за знакомыми окнами на пятом этаже. Взлетели вверх жалюзи, загорелся тусклый светильник на кухне, через минуту осветилось большое окно гостиной комнаты. Тут же чья-то рука задернула плотные зеленые шторы.
– Ну, вот я тебя и дождался, – сказал Колчин вслух, обращаясь к самому себе. – Скоро мы увидимся.
Он положил бинокль на столик, хотел пересесть в другое кресло, но посмотрел себе под ноги и передумал. Между сиденьями лежал продолговатый мешок из черного пластика на «молнии». Женский труп, который Донцов выкупил по сходной цене у санитара морга Кунца, вчера поздним вечером перегрузили из багажника «БМВ» в фургон. Здесь, в тепле, труп пролежал всю ночь и, кажется, уже начинал попахивать. Колчин не испытывал моральных страданий от такого соседства. Но передвигаться по тесному грузовому отсеку стало неудобно, он все время натыкался на черный мешок, спотыкался об него, тщательно выбирал свободное место на полу, куда поставить ногу.
Вытащив из кармана трубку мобильного телефона, Колчин набрал номер.
– Нам сегодня везет, – сказал он. – Она уже здесь.
– Поздравляю, – ответил Донцов. – Через полчаса я выезжаю. Когда буду на месте, позвоню. Желаю удачи.
– Тебе того же.
Колчин раскрыл пакет с бутербродами, выбрал тот, что колбасой. Выдавил горчицу из пластмассовой бутылочки, поленился достать нож, размазал горчицу пальцем. Теперь нужно набраться терпения и ждать. В фургоне есть все необходимое, чтобы скрасить томительные часы и минуты: радио, бутерброды, газировка и даже труп неизвестной женщины в пластиковом мешке. За отсутствием иных собеседников можно поговорить с трупом. Вслух изложить свои оригинальные мысли или свежие наблюдения. Но оригинальных мыслей не ожидалось. Поэтому Колчин просто жевал бутерброд, глядел на подъезд дома и барабанил пальцами по столику.
Когда был съеден второй бутерброд, из парадного вышел один из тех молодых людей, что сопровождали Милу в поездке, сел на водительское место, отогнал машину за угол и вернулся назад.
– Он входит в подъезд, – сказал Колчин то ли самому себе, то ли мертвой женщине. – Ну, и пускай себе входит.
Колчин открутил крышечку от бутылки лимонада, напиток вспенился, запахло содой и какой-то химией. Колчин стал посасывать из горлышка теплую сладкую воду.
120 
