– Наверное, я говорю лишнее, – спохватилась Бареш, но, видимо она уже не могла остановиться до тех пор, пока до конца не изольет душу. – Впрочем, тут нет никакой тайны. Звонили разные люди. А, может, они просто меняли голоса, когда я брала трубку.
Колчин ушел из гостеприимного дома минут через сорок, когда Елена Бареш окончательно осовела и начала клевать носом. Он захлопнул дверь, спустился вниз. Поймав такси, отправился в центр Праги.
Новое здание Национального театра, построенное в авангардном стиле, напоминает огромный плоский аквариум со скошенным верхом и мутными, давно не мытыми стеклами, за которыми не разглядеть цветных рыбок. Колчин побродил по театральной площади, почти пустой в этот неурочный час. Подойдя к витрине, стал разглядывать выставленные за стеклом афиши. Здесь отдавали предпочтение классике, вечером на старой сцене давали балет «Золушка». На новой сцене показывали современную вариацию легенды о Фаусте под озорным названием «Ублюдок».
Колчин прочитал рукописное объявление на дверях в кассовый зал. Оказывается, билеты на «Ублюдка» были распроданы еще за неделю, на «Золушку» в продаже остались самые дорогие места, по пятьдесят баксов. Невыразительный мужчина в серой куртке и клетчатой кепке подошел сзади, тронул Колчина за рукав. – Сегодня очень интересная постановка, – сказал он. – Не правда ли?
Колчин посмотрел на мужчину. Внешность невыразительная, из особых примет – только щеточка седых усов над верхней губой. Нет, этого человека раньше встречать не доводилось.
– Классику предпочитаю смотреть в Государственном театре, – сказал Колчин. – Кстати, там билеты дешевле.
– Когда речь об искусстве, цена не имеет значения.
Колчин протянул собеседнику руку.
– Здравствуйте, – сказал мужчина по-русски и тут же, словно спохватившись, перешел на чешский. – Называйте меня Войтехом. Я не связник, я приехал, чтобы курировать операцию на завершающей стадии. Помочь вам, если потребуется помощь. Пройдемся.
Спутники прошагали театральную площадь, прошли триста метров вверх по улице, свернули направо, переулком вышли на другую улицу, снова повернули. Видимо, Войтех хорошо знал центральную часть города. Путешествие завершилось в недорогой пивнушке с величественным названием «У золотого моста», занимавшей подвал ветхого дома. Сам Колчин никогда бы не рискнул провести встречу с агентом в пивной, но музыку заказывает не он. Если Войтех привел его именно сюда, значит, он уверен, что помещение «стерильно». Здесь нет «жучков» и других насекомых, а человек, обслуживающий столик, свой парень.
Интерьер пивной чем-то напоминал мрачное подземелье замка «Водичков». Здесь было сыро и неуютно. Свет проникал в подвал сквозь узкие зарешеченные окошки. Под сводчатыми потолками стояли небольшие бочки, на которых полагалось сидеть посетителям, словно на стульях. На большие бочки ставили кружки пива и закуску.
Посетителей было немного. В последний погожий денек люди предпочитали пройтись по улице, а не торчать в мрачном подвале в обнимку с пивной бочкой. Войтех выбрал удобное место за колонной в самом конце длинного зала, заказал пива и две мясные закуски. Колчин молча курил. Дождался, когда вернется официант, и уже хотел начать рассказ, но Войтех опередил Колчина своим вопросом.
– Почему пришли вы, а не Донцов?
– Он ранен, – сказал Колчин. – Легко ранен, в предплечье. Но мы долго добирались до врача. Донцов потерял много крови. Но сейчас он в порядке, приходит в себя.
– К какому врачу вы обратились? – нахмурился Войтех.
– Ну, разумеется, не к посольскому врачу, – улыбнулся Колчин. – По своему опыту знаю, что в наших посольствах очень плохие врачи. Сынки, дочки больших родителей. На эти должности попадают люди по блату, не по профессиональным качествам.
– Вы не ответили на вопрос.
– Врач свой человек, без пяти минут мой агент, – соврал Колчин, потому что сказать правду, значить, поставить Алеша под удар. – Я провожу с ним вербовочные мероприятия. У врача своя аптека в Новом городе. Донцов сейчас там. Это совершенно безопасное место.
– Допустим, – кивнул Войтех. – Что произошло в замке?
Колчин, понизив голос, пересказал все, что произошло вчера, и подвел неутешительный итог: – Пачек и Буфо убиты. Нам с Донцовым просто повезло. Это была ловушка, западня, в которую мы попались, словно дети. Они с самого начала знали, что мы русские. Продавцы ждали не американцев, не немцев, а нас. – Не американцев? – переспросил Войтех.