63 
Он подхватил Риту, посадил ее в свою корейскую таратайку, провонявшую бензином, повздыхал и увез от греха подальше.
***
Вернувшись на казенную квартиру, Колчин достал из портфеля фотокарточку, протянул ее Решкину.
– Этот снимок похитители сделали двадцать пятого августа. Передали дяде Сальникова, чтобы старик убедился, что племянник жив. Посмотри внимательно. Может, в твою бедовую голову придет хоть одна светлая мысль.
Решкин, еще не остывший после проводов сына в школу, встречи с бывшей женой и Зубковым, был сосредоточен на собственных переживаниях и не сразу понял, что от него требуется. Взяв карточку, прищурился, поднес ее близко к глазам, затем полез в ящик серванта, достал увеличительное стекло и, присев к столу, долго разглядывал изображение через лупу. Наконец вынес свой вердикт:
– Тут хрен чего поймешь. Видно, что Максим бледный, как смерть. Он давно не мылся, его кормят не каждый день. Он потерял килограммов десять живого веса. И, кажется, подхватил какую-то кожную болезнь. Кожа между пальцев покраснела и шелушится. И его жена выглядит не лучше подвальной бомжихи.
– Что-нибудь еще? – Колчин присел к столу.
– Что именно вас интересует? И какая светлая мысль должна придти мне в голову? Скажите прямо.
– Возможно, ты заметил что-то необычное.
– Вот что я заметил: они не протянут в этом подвале и пары недель. Это точно. И, кажется, похитители не хотят оставлять их в живых. Это написано на лице Сальникова. Он старается улыбаться, но в глазах полная безнадега. Он уже понял, что к чему. Понял, что шансов нет.
– Ты наблюдательный.
Колчин достал из сумки кассету, вставил ее в окошко подавателя видеомагнитофона, включил телевизор.
– Этот фильм похитители около двух недель назад передали отцу Владимиру, – сказал он. – Чтобы тот знал, что Максим жив. Запись очень плохая. Я ее просматривал раз десять. И сделал примерно те же выводы, что сделал ты, когда глянул на фото. Максим не в лучшей форме. И, главное, он потерял надежду на спасение.
Колчин нажал кнопку «плей» на пульте дистанционного управления. По экрану пошла рябь, горизонтальные полосы. Из этой мути появился Максим Сальников, одетый в черный свитер и мятые брюки в бурых пятнах. Он сидел на венском стуле в шаге от стены, помещение темное, напоминающее глубокий подвал. Сзади у самой стены сидела женщина с лицом землистого цвета и овалом синяка, расплывшимся от левого глаза до самого подбородка. На ноге ржавая цепь, прикрепленная к металлическому кольцу, торчащему из стены. Если верить метке в углу экрана, запись сделана пятнадцатого августа. За спиной оператора светилась тусклая лампочка, кроме того, на камеру установили дополнительную подсветку.
– Мне очень жаль, что я втравил Татьяну, а теперь и тебя, отец, в это сомнительное приключение, – говорил Максим. – Но, думаю, плохое рано или поздно кончается. Как говориться, и это пройдет.
По экрану пошли полосы, голос пропал. Колчин вышел на кухню, распахнул окно и выкурил подряд две сигареты. Он думал, что от Решкина глупо ждать помощи или дельного совета. Свое дело он уже сделал, и завтра отправляется обратно в Краснодар. Билеты на поезд привезут вечером. А этот видеопросмотр – пустая трата времени.
Циклоп, на беседу с которым Колчин угрохал целый день, дал кое-какие наводки. Список из трех лиц, оставшихся на свободе после разгрома волгоградской бригады. Эти люди уехали из города, начали новую жизнь. Никто их не искал, ни милиция, ни тамошняя братва. Отъезд – это уже капитуляция, белый флаг. Один из бандитов, некто Панфилов, полтора года назад похищен прямо из подъезда собственного дома. Он оставил машину на стоянке, вошел в парадное. Но в квартиру на пятом этаже не поднялся. Его полуразложившейся труп выловили из озера у песчаного карьера неподалеку от Мытищ. Родственники опознали убитого по ботинкам и продолговатому шраму на правом предплечье.
Итак, в списке всего два возможных подельника Гребнева.
Это некий Сергей Воловик, по оперативным данным, человек незаурядной физической силы, исполнявший в волгоградской бригаде роль штатного убийцы, и кликуха у него соответствующая – Палач. В настоящее время Воловик проживает в Астраханской области, на хуторе в сорока верстах от поселка городского типа Никольское. В конфликты с законом не вступал, от дел отошел, людей сторонится, старается жить отшельником. Откармливает какую-то живность, возит мясо на рынок в Ахтубинск. Кажется, собирается жениться.
63 
