67 
Как она может выйти замуж за мужчину, который заслуживает самую утонченную леди? Даже мама только всплескивала руками при ее попытках научиться играть на спинете. Она не умела делать тонкую работу иглой — только самые примитивные стежки. Конечно, Сирина могла содержать дом, но она знала от Колла, что лондонский и сельский дома Бригема не имели ничего общего с тем, к чему она привыкла. Сирина превратила бы их в бедлам, но даже с этим она могла бы смириться. Хуже всего было сознание того, что она сталкивалась со светским обществом всего лишь в течение нескольких месяцев, проведенных в монастырской школе.
Ей было решительно не о чем говорить с женщинами, которые проводили дни, ища в магазинах ленту нужного оттенка и нанося светские визиты. Несколько недель такой жизни — и она сойдет с ума, а Бригем возненавидит ее.
«Мы не можем изменить себя», — думала Сирина. Бригем мог оставаться в Хайлэндсе и жить ее жизнью не больше, чем она могла отправиться с ним в Англию и жить его жизнью.
И тем не менее… Сирина начинала понимать, что жизнь без него вообще не была бы жизнью.
— Сирина.
Повернувшись, она увидела мать, стоящую в дверях.
— Я почти закончила. — Сирина снова взялась за тряпку. — Просто я немного замечталась.
Фиона закрыла за собой дверь:
— Сядь, Сирина.
Таким тихим, но озабоченным голосом Фиона говорила редко. Обычно это означало, что она обеспокоена или расстроена. Направляясь к стулу, Сирина думала о том, чем она могла огорчить маму. Конечно, она носила бриджи во время поездок верхом, но Фиона обычно смотрела на это сквозь пальцы. Она порвала юбку нового серого платья, но Гвен зашила ее так, что дефект стал почти незаметным.
Сирина села, не выпуская из пальцев тряпку.
— Я что-то сделала не так?
— Ты обеспокоена, — начала Фиона. — Я думала, это из-за того, что Бригем уехал и ты по нему скучаешь. Но он уже несколько недель как вернулся, а ты все такая же.
Пальцы Сирины нервно теребили тряпку.
— Я не обеспокоена. Просто я думаю о том, что произойдет после прибытия принца.
Это правда, думала Фиона, но не вся правда.
— У тебя было время поговорить со мной, Сирина.
— Я не знаю, что сказать.
Фиона мягко положила ладонь на ее руку:
— Что творится в твоем сердце?
— Я люблю его. — Сирина соскользнула на пол и положила голову на колени матери. — Мама, я люблю его, и это причиняет ужасную боль.
— Знаю, дорогая. — Фиона гладила волосы дочери, ощущая боль в собственном сердце, которую понимает только мать. — Любовь к мужчине приносит великое горе и великую радость.
— Почему? — В голосе и глазах Сирины была страсть, когда она подняла голову. — Почему она должна приносить горе?
Фиона вздохнула, жалея, что на это нет простого ответа:
— Потому что, когда сердце раскрывается, оно чувствует все.
— Я не хотела любить его, — пробормотала Сирина. — Но теперь я не могу ничего с собой поделать.
— А он тебя любит?
— Да. — Она закрыла глаза, утешаемая знакомым запахом лаванды в складках материнской юбки. — Правда, я не думаю, что он тоже этого хотел.
— Ты знаешь, что он просил у отца твоей руки?
— Да.
— И что твой отец, после долгих размышлений, дал согласие?
Этого Сирина не знала. Она снова подняла голову, лицо ее заметно побледнело.
— Но я не могу выйти за него! Неужели ты не понимаешь? Не могу!
Фиона нахмурилась. Каков был источник страха, так явно написанного на ее лице?
— Нет, Рина, я не понимаю. Ты хорошо знаешь, что твой отец никогда бы не стал принуждать тебя выйти замуж за человека, которого ты не любишь. Но разве ты только что не сказала мне, что любишь Бригема и он любит тебя?
— Я люблю его слишком сильно, чтобы выходить за него и чтобы не делать этого. О, мама, я столько должна дать ему, что это пугает меня!
Фиона улыбнулась:
— Бедная моя овечка. Ты не первая и не последняя, которая испытывает эти страхи. Я понимаю, когда ты говоришь, что любишь его слишком сильно, чтобы не выходить за него замуж. Но как ты можешь любить его слишком сильно, чтобы выходить за него?
— Я не хочу быть леди Эшберн!
Фиона заморгала, удивленная горячностью, с которой были произнесены эти слова.
— Потому что он англичанин?
— Да… Нет, потому что я не хочу быть графиней.
— Это хорошая и почтенная семья.
— Дело в титуле, мама. Один его звук пугает меня. Леди Эшберн должна жить в Англии на широкую ногу. Она должна знать, как модно одеваться, как вести себя с достоинством, как устраивать шикарные обеды и смеяться над изысканными остротами.
67 
