Последние отзывы

  61  

Рабочий день в офисе агенства закончился полчаса назад, посетителей не было, сотрудники разбежались по домам. Журавлев провел в приемной президента не более четверти часа, дожидаясь, когда Владимирский закончит междугородние разговоры по телефону.

Этого времени хватило, чтобы выпить чашку чая с печеньем и переброситься парой фраз с худым хмурым мужчиной по фамилии Савченко, референтом агенства, заступившим на вечернее дежурство.

Савченко любил рассказывать о своих двадцати двух своих болезнях, он нашел в лице Журавлева благодарного слушателя. И, не долго думая, начал прелюдию: «У меня язва двенадцатиперстной кишки, а боли для язвы необычные, опоясывающие. Как при панкреатите. При этом мочеиспускание затруднено, потому что у меня…»

Но тут дверь в кабинет начальника распахнулась, пришлось оборвать увлекательный рассказ в самом захватывающем месте.

Владимирский пропустил Журавлева, усадил его в кресло перед письменным столом, вернулся к двери и повернул ключ в замке. Затем он сел в свое кресло, погладил ладонью коротко стриженную русую голову и обратился к Журавлеву.

– Ты меня озадачил по телефону, – сказал президент. – Хочешь знать, обращался ли в мою фирму некий Тарасов.

Журавлев вытащил из кармана фотографию Тарасова и показал её собеседнику.

– Вот он, – сказал Журавлев. – Посмотри внимательно. Я уже знаю, что Тарасов был здесь. Кто-то из твоих ребят с ним работал. Не имею представления, каким именем Тарасов назвался. И назвался ли вообще. Но он здесь был – это факт.

Владимирский рассмотрел фотографию и вернул её Журавлеву.

– Очень симпатичный мужчина. Откуда тебе это известно, что он здесь был?

– У каждого сыщика есть профессиональные тайны.

Журавлев скромно опустил глаза.

– Словом, тебе надо знать вот что, а там решай. Этот Тарасов человек непредсказуемый. У него плохой характер и в кармане список лиц, с которыми он сводит свои счеты. Он легко возбудим, любит насилие, взрывы и всякие такие штуки. Скорее всего, у него несколько паспортов на разные имена. И несколько помощников. Потому что одному с таким делом не справиться.

– Ну и что? – удивился Владимирский. – У меня у самого несколько паспортов на разные имена. И много бестолковых помощников.

– Через твою контору он выяснял каких-то людей. Их привычки, их слабости, их распорядок дня, их родственников. Словом, все. Два человека из этого списка убиты. Думаю, и тем, кто ещё живы, не долго осталось мучиться на этом свете. Короче, я хочу знать, о каких именно людях Тарасов наводил справки.

– Понимаю, ты хочешь что-то знать, – Владимирский усмехнулся. – Мы работали вместе в милиции, я тебя уважаю и ценю. Ты, дядя Костя, прекрасный сыщик и сам об этом знаешь. Мы даже чем-то похожи. Ты, как и я, не имел шансов дослужиться до широких красных лампасов на штанах. Способные люди делают карьеру со скрипом.

– Я не слишком высокого мнения о своих способностях, – поправил Журавлев.

– Тем более. Поэтому давай не будем обмениваться любезностями. И вообще обойдемся без лирики. Спустимся на землю. Хочу тебя спросить первым. Как ты думаешь, чем я тут занимаюсь?

Он развел руки в стороны так широко, будто хотел схватить за оба угла свой письменный стол.

– Ты, наверное, полагаешь, что я занимаюсь сыском? Слежу за телками, которые наставляют рога мужьям. Или за мужьями, которые имеют не тех женщин. Или выполняю более серьезную детективную работу. Нет, ты ошибаешься. Я занимаюсь совсем другими вещами. Я здесь делаю деньги, вот чем я занимаюсь. Делаю деньги.

Владимирский постучал рукой по столешнице, демонстрируя, на каком именно месте он делает деньги. Затем встал из-за стола и прошелся по кабинету, как зверь по клетке.

– Приходит ко мне старый пердун, набитый деньгами, – сказал Владимирский. – Ему триста лет, у него нос, как сморщенный член. Ему давно положено умереть, но он забыл это сделать. Мне хочется своими руками его голову засунуть в его задницу. Но я только улыбаюсь. Так вот, у этого сукина сына жена восемнадцати лет и он хочет знать, кто её имеет. Мне противно делать эту работу, но я её делаю. И делаю быстро, быстрей, чем кролики трахаются. Почему я так поступаю? Да потому что, найдутся люди, которые запросто выполнят эти обязанности. И заберут мои деньги. И если я стану задницей крутить, то останусь без копейки. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – кивнул Журавлев.

Владимирский подошел к подоконнику, налил в высокий стакан воды из сифона, выпил пару глотков и вновь принялся ходить из угла в угол.

  61