Особенно,... 
37 
Колчин взял Юдину под локоть, но женщина вырвала руку, оглянулась, что-то шепнула своей подруге. Женщина в очках пожала плечами, осуждающе покачала головой и заспешила в столовую. И правильно, голод не тетка. Юдина повернулась к Колчину.
– Так о чем вы хотите поговорить?
Колчин вытащил из кармана удостоверение, раскрыл его и показал Юдиной. Женщина усмехнулась.
– Ну, и что? Все равно у меня обед. – Елена Иванова, вам придется со мной пошептаться. Даже если вы этого не хотите. Пойдемте на воздух, сегодня погода хорошая. В противном случае…
– Что в противном случае? – Наш разговор состоится в присутствии директора вашей фирмы, – ляпнул Колчин. – Или в казенном кабинете на Лубянке. Выбирайте. Одно из двух.
– Хорошо, пойдемте.
Квадрат московского двора, засаженный молодыми тополями и чахлыми общипанными кустиками шиповника, отделяла от Ленинского проспекта громада высотного дома. Сюда почти не долетал автомобильный гул, зато было слышно воркование толстых голубей, слетевшихся к помойке. Юдина и Колчин выбрали пустую скамейку возле детской песочницы. Ночной ливень оставил после себя лишь мелкие лужицы, грозовые тучи разлетелись, а чистое небо наливалось густой синевой.
– Что я должна вам рассказать?
Юдина вытащила из сумочки сигареты и не заметила зажигалку в руке Колчина. Видимо, настроение Елены Ивановны было безнадежно испорчено еще с сегодняшнего утра или со вчерашнего вечера.
– Мне нужно знать о Куприянове все. Все, что знаете вы. Он – опасный преступник.
– А вам не кажется, что отношения с этим человеком мое сугубо личное дело? Или, пардон, я отстала от жизни? Интересы Лубянки теперь распространяются и на постельные дела?
Колчин промолчал. Во внутреннем кармане пиджака лежали, упакованные в почтовый конверт, несколько цветных фотографий. Уезжая на встречу с Юдиной, он под расписку взял эти снимки в архиве ФСБ. Фотографии были сделаны в разные годы, в разных частях страны и не имели между собой никакой связи. Какой-то молодой человек, широко раскрыв рот и выпустив язык, лежит спиной на ковре. Левый глаз вытек, а из правого глаза торчит рукоятка трехгранного напильника. Обнаженная женщина в трусах, спущенных до колен, прилегла в высокую траву. У женщины не хватает голени правой ноги, а выше лобка глубокая поперечная рана, оставленная лезвием топора. Сам топор валятся здесь же, в траве. Безголовый труп плавает в ванной… Старуха, распиленная на части, и упакованная в два мягких чемодана… И так далее. Если и дальше Юдина будет огрызаться или выдавливать из себя плоские остроты, придется действовать старым испытанным методом. Колчин покажет женщине карточки. И заявит, что вся эта ужасная мокруха, эта дикая расчлененка – дело рук ее любовника. Этот мерзавец убивал людей из самых низменных корыстных мотивов. И это лишь счастливое стечение обстоятельств, простое недоразумение, что сама Юдина не лежит в деревянном ящике или не плавает в какой-нибудь безымянной речке. А жива и даже здорова. Безусловно, Елена Ивановна безоглядно поверит рассказу офицера ФСБ, потому что фотографии вот они. А людей впечатлительных такие картинки с кровью сильно возбуждают. Сначала Юдина испугается, до дрожи, до слез, чуть не до истерики. Потом попросит помощи и защиты. Потом заговорит так быстро, что не остановишь. Но показывать это шулерской жестокий фокус с карточками Колчину почему-то не хотелось.
– Я неудачно пошутила, – неожиданно сказала Юдина. – Простите.
– Я тоже пошутил насчет вашего допроса на Лубянке, – ответил Колчин. – У меня и в мыслях этого не было. Хотел поговорить по-человечески, без протокола. Этот человек, который выдает себя за Куприянова, опасный тип. И наша беда в том, что мы о нем не знаем ничего или почти ничего. Даже имени не знаем. Понимаете? Поэтому любая информация, которую вы сообщите, имеет большое, нет, огромное значение.
– Как вы вышли на меня? – спросила Юдина.
– Это не сделать трудно, так сказать, вопрос техники. В моем списке было три женских имени. Последней оказались вы.
– А что он натворил, в чем подозревают Игоря или как так его?
– Не могу ответить. Но, поверьте, мы пустяками не занимаемся.
– И все-таки, конкретнее? Он убил кого-то?
– Это не самое страшное. Я уверен, что в скором будущем он может таких дел наворочать, в сравнении с которыми убийство, – Колчин отвернулся и сплюнул сквозь зубы, – убийство – это так, мелкий рядовой эпизод. Проза жизни. Узнаете своего знакомого?
37 
