Особенно,... 
80 
Испытывая потребность смочить горло, Кит глотнул вина. Элиза последовала его примеру, отпивая вино медленно и при этом не сводя с него глаз. Высунув язычок, она облизала губы.
Чувственный голод молотом застучал в нем, побуждая поцеловать ее, поцеловать горячо, крепко. Обуздав этот порыв, он потянулся к блюду, дожидающемуся своей очереди у его локтя.
– Закрой глаза, – пробормотал он.
– Закрыть глаза? Опять?
– Потому что я собираюсь кормить тебя. Ляг поудобнее, и когда плотно зажмуришься, твоей задачей будет есть и говорить мне, что ты ешь.
Этот урок, размышляла Элиза, совсем не такой, как она ожидала. С того момента как она опустилась на одеяло рядом с Китом, он не переставал ее удивлять, заставляя балансировать на острие таких томлений и желаний, которые она даже представить не могла.
А он ведь еще даже не поцеловал ее!
Ее окатило волной обжигающего жара, за которым тут же последовал озноб, дыхание сделалось неровным в ожидании его следующего шага. Мгновение спустя что-то скользкое и прохладное коснулось ее нижней губы.
– Что это? – Он произнес это чуть поддразнивающим тоном, глубоким, загадочным и сладостным. Ей приходилось прилагать усилия, чтобы сосредоточиться на своей непосредственной задаче, а не на его близости.
Она потрогала губами, попыталась уловить какой-нибудь запах, но мягкое и прохладное «нечто» у ее рта оставалось загадкой.
– Я не знаю.
– Ну же, это ведь так легко. Ты это часто ешь.
Он снова потер, на этот раз по верхней губе, затем еще раз по нижней. Несмотря на прикосновения, она была озадачена. Ну почему она не посмотрела повнимательнее на фрукты и сладости на блюде? Да потому что была слишком поглощена всеми теми волнующими вещами, которыми Кит собирался заняться с ней.
– Вот, попробуй, и поймешь.
Приоткрыв губы, она позволила ему покормить себя. Круглое и скользкое угощение оказалось легким и неожиданно твердым. Когда она укусила, струйка сладкого пикантного сока наполнила рот.
– Виноград, – объявила она после того, как проглотила. – Это виноград.
– Гм… верно. Теперь дай мне попробовать.
Наклонившись, он завладел ее ртом в неторопливом игривом исследовании, которое дразнило и манило. Она попыталась ответить на его поцелуй, встретив его язык, когда он проскользнул внутрь, чтобы вкусить фрукт самым тщательным и наиприятнейшим способом.
– Вкусно, – сказал Кит. – А теперь еще кое-что. Глаза закрыты, – предупредил он.
Она затаила дыхание. Ей не пришлось ждать долго, прежде чем он прижал кусочек какого-то другого угощения к ее губам. В отличие от винограда это лакомство не было ни холодным, ни скользким и имело какой-то цветочный аромат. – Какой-то фрукт, – заключила она.
– Откуси кусочек, – велел Кит.
Она так и сделала, вонзив зубы в то, что было похоже на живой бархат. Персиковая мякоть и сок наполнили рот пленительным, чувственным вкусом. Прожевав и проглотив, она попыталась поймать каждую каплю, но одна все-таки убежала, скользнув по щеке. Элиза хотела было стереть каплю, но Кит удержал ее руку:
– Нет-нет, эта моя.
Ее глаза резко раскрылись, когда губы Кита заскользили по ее коже, роняя поцелуи и слизывая дорожку, оставленную липким соком. Он омывал ее щеку до тех пор, пока не осталось и следа. У нее подогнулись пальцы ног, а тело будто пронзали сотни крошечных иголочек.
– Еще одно, последнее, – объявил он. Элиза остановила его:
– А разве ты сам не хочешь что-нибудь съесть? Позволь мне покормить тебя.
Его глаза вспыхнули изумрудным золотом. – Ну хорошо. Ты можешь доставить мне удовольствие кусочком инжира. – Он взял фрукт с тарелки и, воспользовавшись маленьким ножом, разрезал его на четвертинки. Отложив нож, подал кусочек ей. – Ты ведь знаешь, что говорят об инжире, да? – спросил он, подтягивая тело вперед, опираясь руками об одеяло по обеим сторонам ее талии.
Она покачала головой, протягивая угощение, чтобы он мог отведать.
– Нет, а что говорят?
– Что инжир эротичен, его внутренность напоминает сердцевину самого потайного места у женщины. Удивляюсь, как это в твоей пикантной книжице об этом не упоминается.
Ее глаза расширились, когда он откусил почти всю дольку, губами коснувшись кончиков ее пальцев, когда втягивал кусочек фрукта в рот. Прожевав, он улыбнулся ей проказливой улыбкой, и Элиза внезапно ощутила какое-то смутное нетерпение и беспокойство.
– Прошу прощения, – сказал он, как только доел инжир. – Не стоило мне так дразнить тебя. Это только смущает тебя и причиняет мне ужасное неудобство.
80 
