101 
Егоров жалел, что не оделся теплее. Он потоптался на месте, согревая ноги, оглянулся через плечо. Сквозь морозный туманец уже проступили крыши дальних коттеджей, черный лес у горизонта, серый рассвет, совсем непохожий на рассвет.
– Мы ждем здесь кого?
– Обещал адвокат Максименков подъехать, подождем его в доме, – Романов хотел распахнуть дверь перед гостем, но остановился. – Лучше здесь спрошу. Этот преподаватель вуза, как его там? Десятников. Да, кандидат наук, ученый секретарь, подающий надежды ученый и вообще редкостная сволочь. Я не знаю всех подробностей, только общую канву происшествия, с ваших же слов. Тогда вы его вывезли на дачу Воронина, чтобы поговорить по душам. Но разговора не получилось. Десятников занервничал, чего-то испугался. И в результате этого недоразумения он умер. То есть погиб. Вы рассказывали, что Воронин убил его своим фирменным выстрелом в спину. Лично я думаю, что это не по-спортивному, это против правил, стрелять в спину. Но к черту все правила. Тут серьезные дела, и нечего говорить о каких-то там правилах.
– Воронин тогда спас мне жизнь. Этот доцент запросто нанизал бы меня на свой нож, как нанизывают на булавку жука.
– Тем более, жизнь спас. Я решил, что Лена каким-то образом узнала о гибели Десятникова. Последний раз она нервничала, выглядела подавленной. Понятная вещь, погиб любимый человек, трагически погиб. Ведь этот доцент, как я тогда думал, отец её будущего ребенка. Ясно, Лена немного расстроена. Она немного огорчена.
– Но покойный Десятников, как теперь выяснилось, вовсе не отец, – уточнил Егоров.
– Я, признаться, сам запутался во всех этих Ленкиных связях. Мне этот Десятников даже во сне приснился, хотя в жизни я его не видел, вот до чего дошло. И тут выясняется, что отец моего внука не научный работник, не преподаватель вуза. Все много хуже, все просто ужасно. Отец ребенка – убийца, которого ищет вся милиция, некто Ирошников. Сказать, что это дикость несусветная, значит, ничего не сказать. Моя жена этих подробностей, разумеется, не знает. И знать не должна.
– Само собой, это лишнее.
– Лена приезжала два дня назад, просила денег. Я, разумеется, дал, женский день на носу. К тому времени я уже знал, кто отец ребенка, вы сообщили мне эту приятную новость. Что отец – Ирошников. И что деньги нужны именно ему, а не Лене. Возможно, зря я дал деньги? Но мне стало жалко Лену, я захотел её чем-то утешить, приободрить. Но вместо этого только спросил: «И что ты будешь делать, если меня вдруг не станет? Куда пойдешь? На кирпичный завод наниматься?» Молчит. Так мы и не поговорили по душам.
– Вы хотели о чем-то спросить, – напомнил Егоров.
– Да, хотел спросить, – Романов разжал кулак и посмотрел лежавшую на ладони оторванную пуговицу тулупа. – Этого доцента, его же ищут. Жена, то есть вдова, бегает по инстанциям, во все колокола звонит. Так хотел спросить… Наверное, труп Десятникова, наверное, валяется в земле вперемежку с известью? Или вы избавились от тела другим способом? Сожгли, закатали в асфальт?
– Это не проблема, избавиться от трупа, – пожал плечами Егоров. – Десятникова и вправду ищет милиция. Но не найдет, об этом не беспокойтесь, даже не думайте. Его тело…
– Нет, – Романов резко взмахнул руками. – Я передумал. Не хочу знать никаких подробностей. В конце концов, это ваша работа и делайте её так, как считаете нужным, – он, наконец, распахнул дверь и пропустил гостя в дом.
* * *
Дровяные угли в камине переливались бордовым и оранжевым цветами, тянуло жарким ароматом сгоревшей смолы. Егоров, устроившись в кресле, подумал, что так вот, сидя у камина, можно решить, что окружающий мир гармоничен, жизнь прекрасна и нет ей конца. Романов сел в другое кресло через столик от Егорова, вытянул ноги к огню. Держа впереди себя круглый поднос, в комнату вошла невысокая женщина в спортивном многоцветном костюме.
– А я думал, мамочка, ты спишь, а кофе нам домработница стряпает.
Романов поднялся с кресла, Егоров тоже поднялся, поздоровался с хозяйкой. Светлана Петровна поставила поднос на стол и подала руку Егорову, подала низко, для пожатия.
– Я уже давно встала, – она подошла к мужу Романову пришлось опустить голову, чтобы жена смогла дотянуться губами до его щеки.
– С днем рождения, – сказала Светлана Петровна. – Подарок в твоем кабинете на столе.
– Спасибо, мамочка.
Романов, явно растроганный вниманием жены, часто заморгал глазами. Светлана Петровна вышла из комнаты, закрыв за собой двустворчатую дверь.
101 
