Особенно,... 
97 
Ларионов кивнул, не поднимая головы от блокнота.
– Ты тогда обо мне хорошо написал. Гусаков у тебя – человек дела. И сейчас тебе надо постараться. Ведь ты не интервью делаешь, ты занимаешься имиджем государственного деятеля. – Уж постараюсь. Ларионов перевернул исписанную мелким подчерком страницу.
Из информации, добытой Кузиным, ясно: все эти убийства дело рук одного и того же человека. Так утверждают эксперты. Далее: убийца работает врачом «скорой». Это тоже вне всяких сомнений. Итак, круг очерчен. По ряду причин убийца маскирует свои преступления под спонтанные, бытовые. Умный ход, но он разгадан. Однако это следствию опять-таки ничего не дает. По той лишь причине, что в прокуратуре твердо убеждены – убийца Ирошников. Тупик. Можно попробовать самостоятельно выйти на этого врача-убийцу. Но как это сделать? Вопрос. Ларионов перевернул следующую страницу блокнота. Гусаков продолжал что-то объяснять вслух, казалось, самому себе.
– Прошли те времена, когда русский чиновник стоил дешево, – переключившись на новую тему, говорил Гусаков. – Иностранцы покупали подпись под межправительственным соглашением за какой-нибудь поганый видик. И сами удивлялись дешевизне. Теперь есть четкий прейскурант: какая подпись, на каком документе, сколько стоит, все расписано по нотам. А чиновники так подорожали, ух. Не подступишься. Эта информация тебе для размышления, не для газеты. А если все-таки вздумаешь об этом писать, на меня не ссылайся.
– Не буду ссылаться.
Ларионов снова уставился в блокнот, поставив на его странице бесполезную закорючку.
Если известно, что убийца – врач «скорой» это уже кое-что. Это не пустыня, не голое место. Для начала Ларионов побывал в городском управлении здравоохранения, затем съездил в объединение «Скорая помощь» на Каптельской улице, собирая все данные, что можно выудить за бесплатно. Но полученная информация только повергла в уныние. Оказалось, в Москве существуют пятьдесят две подстанции «скорой», на каждой их них работает от семи до двенадцати линейных бригад. А сколько врачей? Перемножив цифры, Ларионов поморщился. А если убийца не врач, а фельдшер, то круг подозреваемых лиц расширяется вдвое. Правда, все три убийства произошли в одном округе. В этом самом округе пять подстанций «скорой», на одной из которых работал Ирошников.
– М-да, черти что, – вслух сказал Ларионов.
– Не понял, чего ты сказал? – Гусаков оборвал свой монолог.
– Да это я так, – Ларионов, потерявший нить разговора не сразу нашелся с ответом. – Все это очень интересно, – нашел он, наконец, какие-то нейтральные слова, – просто очень интересно. Но в контекст нашего материала не того, не ложится.
– Я это не для материала рассказываю, этого нельзя печатать, – Гусаков досадливо поморщился. – Это я для тебя рассказываю, чтобы ты немного в ситуации сориентировался. Так вот, о чем бишь я? А… Люди, простые люди, давно свыклись с той мыслью, что наши чиновники люди насквозь продажные, просто до мозга костей. И разубеждать людей – только время зря терять, тем более что они, люди, правы на все сто. Но из любого засранца чиновника можно сделать простого и понятного простым людям человека. Пусть себе думают: он, конечно, продажный, он ворует, но он, по крайней мере, лучше других, потому что свой парень и нос не задирает. Он любит рыбалку, у него старуха мать в деревне, у него брат тяжело болеет, у него семейные проблемы, у него дочка растет. Это я про себя самого говорю. По большому счету, твоя задача сделать лицо чиновника человечным. Главный редактор этих слов тебе не скажет, потому что он, – Гусаков длинно выругался.
– Не скажет, – механически повторил Ларионов, решив, что Гусаков со времени их последней встречи сильно поумнел, мыслит в правильном направлении. – Да, надо рассказать о вас, как о человеке.
* * *
Ларионов снова склонился над блокнотом, сделав вид, что слушает Гусакова. Итак, в Москве более пятисот линейных бригад «скорой». Но это, разумеется, не все. Круг продолжает расширяться, рассуждал он, читая записи в блокноте. Но есть ещё масса других бригад. Неврологические, они обслуживают паралитиков, людей с повреждениями головного мозга, судорожными припадками, гипертоническими кризами. Может ли такая бригада выезжать к той старухе, что погибла первой или к тому убитому мужику? Весьма вероятно. Почему бы и нет?
Есть ещё реанимационные бригады. Но эти отпадают. Есть бригады ЦИТО, они занимаются в основном железнодорожными и автомобильными катастрофами. Тоже отпадают. Кардиологические бригады. Эти, как правило, выезжают по вызовам линейных бригад, например, в случае трансмуральных, затрагивающих все стенки сердца инфарктов. Как показало вскрытие, никто из убитых инфарктов не переносил. Значит, и кардиологов можно смело вычеркивать.
97 
