Особенно,... 
75 
– Да, чуткий ты к чужому горю, – ответил женский голос. – Прямо самый человечный человек. Жалко.
Ларионов не понял, о чем сожалеет собеседница: то ли о том, что он занят и не может встретиться, то ли о том, что соседка баба Катя при смерти. Но на всякий случай он согласился.
– Мне самому жалко.
– Значит, доктора так тебя и оставили с умирающей старухой на руках?
– Ну, она ещё не совсем умирающая, – заюлил Ларионов. – Они говорят, если второго удара не последует, может, выкарабкается баба Катя. Организм-то у неё ещё крепкий. Всю жизнь на физической работе, передовик труда. Медаль даже есть за доблестный труд. Может, ещё очухается. Врачи больше всего за ноги её опасаются, что ходить не будут.
– Ладно, передавай привет бабе Кате, – сказала телефонная трубка. – Кстати, видела тут тебя на улице дня три назад, под вечер. Бежишь куда-то, торопишься, а лицо просветленное, вдохновенное какое-то. Будто тебя только что в первый раз поцеловала любимая девушка или получку ты получил. Купил бутылку и с ней бежишь домой. Ты был прекрасен. А рядом с тобой какой-то с мрачным видом какой-то субъект шагает. Ты ему хоть налил?
– Я шел на встречу к адвокату, – признался Ларионов.
– Что, совсем плохи дела, если по адвокатам бегаешь?
– Ты прости, не могу больше говорить, – Ларионов, не любивший чужих шуток над собой, тем более шуток женских, тем более шуток неудачных, испытывал внутреннее раздражение. – Баба Катя вроде очнулась. Вроде шевелится. Вроде меня зовет, может, сказать что хочет. А, вот чего оказывается. Она тебе тоже привет передает. Счастливо, – Ларионов положил трубку. – Вот стерва, – сказал он вслух. – Никакого сострадания к чужому горю. Стерва безжалостная.
– Ты это про кого? – на пороге комнаты стоял Ирошников, уже переобувшийся в шлепанцы, но ещё не снявший припорошенную снегом шерстяную куртку. – Я своим ключом, не стал никого беспокоить.
– И правильно, что не стал, а то баба Катя проявляет нездоровый интерес к твоей личности. Подозревает старуха, что ты от алиментов бегаешь.
Ирошников, не ответив, бросил на платяной шкаф местами полысевшую меховую шапку. Расстегнув куртку, он подошел к письменному столу, вытащил из внутреннего кармана и выложил на стол небольшой обмотанный куском газеты сверток. Сняв куртку, он положил её на пол в углу комнаты, упал в кресло и вытянул ноги.
– У нас что-нибудь пожрать осталось?
– Ничего существенного, лежат в холодильнике какие-то объедки заплесневелые, – ответил Ларионов. – А ты где пропадал двое суток?
– Работа случайно подвернулась.
– Это хорошо, – одобрил Ларионов. Развернув газету, он увидел толстую пачку крупных купюр, взвесил деньги на ладони. – Солидно, более чем солидно. Откуда дровишки? На такие деньги можно месяца три-черыре жить, ни в чем себе неё отказывая. Теперь можно купить надувной матрас вместо сломанной раскладушки, хоть кровать двуспальную. Ты что, все это время у трех вокзалов милостыню просил?
– Я пошел в «Галактику» получить небольшой должок и встретил одного приятеля из судебного морга. Ему как раз был нужен квалифицированный помощник. Эта работа просто подарок судьбы. А насчет кровати двуспальной, этого не надо. Завтра я съезжаю от тебя. Ты мне так помог, что не знаю, как тебя благодарить.
– А что решил насчет предложения адвоката?
– Решил, что это не для меня, тюрьма и все такое. А теперь беги себе за закуской и выпивкой.
– А ты что, не будешь? С таких-то доходов?
– Я спать безумно хочу, – Ирошников помотал головой. – Двое суток не спал. Мне бы ванну принять.
– А что за работа? Трупы что ли обмывать и одевать?
– Труп тебе за бутылку любой ханыга обмоет, это не проблема.
– А за что же тогда платят такие деньги? – Ларионов разложил на столе пасьянс из купюр. – Может, и мне твой знакомый денежную халтуру подбросит?
– Ты своей халтурой занимайся, – дружески посоветовал Ирошников. – Моя халтурка не для тебя. Богатый господин задержался на работе, отпустил охрану. Подъехал на машине к дому, оставил её на стоянке, вылез. А дальше какие-то парни сперва пописали его ножом и опасной бритвой, а потом закололи заточкой.
– Что, разборки из-за долгов? – Ларионов перестал играть деньгами.
– Еще проще. У местных парней не хватило денег, и они у этого господина попросили на бутылку. Ну, слово за слово. Трех убийц уже задержали, они даже похмелиться не успели. Четвертого ищут. Жена этого бизнесмена настояла на том, чтобы его хоронили с помпой. Гражданская панихида, два оркестра, гроб из красного дерева с золочеными ручками. И обязательно открытый гроб. Она через своих знакомых обратилась к моему приятелю, мол, не поможете ли тело мужа в порядок привести. Точнее, его руки и, главное, лицо. И вот мы, не разгибаясь, пахали два дня.
75 
