Особенно,... 
50 
— Нет, конечно, — стал оправдываться Фаррингдон. — Я только думаю о твоем здоровье, Сильвестр. Это третья бутылка, которую мы открыли с тех пор, как поднялись на борт.
— Давайте откроем еще одну, — весело предложил граф. — Мне срочно требуется выпить. До Франции плыть несколько часов, так почему бы нам не насладиться сполна?
— Действительно, почему? — спросил герцог и поднял свой бокал. — За твое здоровье, мой дорогой друг, и пусть это путешествие закончится так же хорошо, как началось.
Вскоре подали обед, но к тому времени опустела еще одна бутылка.
Клеона озабоченно наблюдала за герцогом. Почему он так много пьет, снова и снова недоумевала девушка. Фредди пытался, но безуспешно, помешать ему, а граф, как показалось Клеоне, только поощрял его светлость.
Когда слуги удалились, именно граф наполнял бокал герцога, предлагая тост за тостом: за Англию, за Францию, за Клеону, за красивых женщин Парижа, за «новую дружбу между нашими двумя странами». Его изобретательности, казалось, не было предела, и каждый раз бутылка передавалась по кругу, и бокалы наполнялись до краев.
Когда наступили сумерки, налетел внезапный шквал. Резко зазвучали команды, матросы спешно убирали паруса, но судно все равно начало швырять в разные стороны, корма то взлетала вверх, то падала вниз, и все, что не было закреплено, с грохотом покатилось по салону.
Несмотря на недавний обед, Клеона не ощущала никакой тошноты и с торжеством наблюдала, как граф сначала позеленел, а потом смертельно побледнел. Наконец, пробормотав извинение, он выскочил из-за стола и бросился вон из кают-компании.
Казалось, герцог и Фредди Фаррингдон не заметили его недомогания, ибо озадаченно уставились ему вслед. Но когда дверь закрылась, герцог рассмеялся.
— Его ахиллесова пята, — тихо проговорил он. — Я был уверен, что она где-то есть.
— Впервые вижу, чтобы наш друг забыл об этикете, — согласился Фредди. — Никаких тебе элегантных поклонов, никаких прощаний и добрых пожеланий! Да, как говаривал мой отец, море — великий уравнитель.
Герцог отодвинул свой бокал и повернулся к Клеоне.
— Вы что-то очень молчаливы этим вечером. О чем вы думаете?
— Я наслаждаюсь, — ответила девушка, — мне нравится слушать ваш разговор. Но должна сказать вам откровенно, я уже спрашивала себя, не придется ли мне уйти из-за стола — не из-за морской болезни, а потому что все вы слишком злоупотребляете спиртным.
На минуту повисла тишина, потом Фредди засмеялся.
— Вот это прямолинейность, а, Сильвестр? Право же, мисс Клеона, вам не следует так говорить. Юные Девушки и слышать не слышали о таких вещах.
— Не слышали о пьяных мужчинах?
— Фредди имеет в виду, что вам не следует попадать в такое положение, когда приходится спрашивать себя, останемся ли мы приличными людьми или настолько опустимся, что вы будете вынуждены нас покинуть.
Внезапная жесткость его тона удивила девушку. Корабль резко изменил курс, и бокал герцога упал на пол, разбившись на тысячу осколков.
— Черт бы все это побрал, — выругался его светлость, ни к кому конкретно не обращаясь, и встал. — Никто в здравом уме не ввязался бы в такого рода дело, когда нужно справляться еще и с женщинами. — Он посмотрел на Клеону, поднял ее накидку, упавшую со стула, и набросил ей на плечи. — Выйдем на палубу, — свирепо приказал герцог. — Там воздух чист и свеж.
Клеона повиновалась. Цепляясь за поручни корабля, она поняла, что Фредди остался в кают-компании.
Герцог стоял рядом и неотрывно смотрел в темноту. Ветер не был холодным, и все же девушка радовалась, что на ней подбитая мехом накидка. Долгое время никто из них не произносил ни слова. Слышался только плеск волн, разбивающихся о нос, хлопанье парусов и скрип мачт. Затем очень тихо, едва слышно, будто разговаривая сам с собой, герцог произнес:
— Вам не следовало ехать, вы это знаете, не так ли?
— Почему? — удивилась Клеона.
— Не задавайте вопросов, — буркнул он, — но если будет возможность, предложите бабушке вернуться домой.
— Вы всегда отсылаете меня прочь! — возмутилась Клеона. — Вы пытались отправить меня обратно в Йоркшир, а теперь — обратно в Англию. Неужели вы не понимаете, что я хочу в Париж? Возможно, для вас это обычная поездка, но для меня это самое безумное, самое волнующее приключение, которое когда-либо будет в моей жизни.
— Что вы имеете в виду?
50 
