Особенно,... 
77 
– Прости меня, Син, – шептал он, с покаянной нежностью прижимая ее к своей груди, – прости меня. – Однако слова раскаяния были излишними – зов тела бушевал не только в нем одном. Едва Хит успел подумать, как бы по-нежнее раздвинуть сомкнутые бедра Люси, как они сами распахнулись перед его чреслами в жадном стремлении обнять их. На этот раз Люси даже не старалась сдерживать стоны. Не сдерживал себя и Хит: медленными и размеренными движениями он наполнял свою любимую наслаждением, это искусство было хорошо знакомо ему.
– Не останавливайся! – взывала к нему Люси, и сердце Хита млело от этой мольбы.
– Нет, – торжествующим шепотом пообещал он, и его руки скользнули под ее бедра. Все глубже проникал он в нее, темп движений возрастал, натиск усиливался: она жаждет моря удовольствия, но она получит лишь небольшую частичку того, что способна пережить женщина в постели.
Осторожно и терпеливо он преодолевал ее неопытность, чтобы подвести к новым ощущениям. Все, что он может сделать для нее сейчас, – это лишь намек на то, что когда-нибудь им обоим удастся испытать. Он не станет говорить ей всего, он даст ей понять: она создана для него и не может принадлежать никому другому, только Хиту Рэйну. Сам он, вечный скиталец, покуда странствовал, также не принадлежал никому, но отыскав Люси, стал ее собственностью, пленником ее рук, губ, лона. Он хотел ее, он брал ее, отдавая взамен себя целиком, без остатка.
Обняв Хита за шею, Люси погрузила пальцы в золотистый огонь его волос, отзываясь телом на каждое его движение. Ласковый и неукротимый, мягкий и настойчивый, Хит ввергал ее в пропасть безумного наслаждения. Щекой она прижималась к плечу мужа, а волны незнакомых ощущений накатывались на нее. Нежные слова, которые Хит произносил, касаясь губами ее обнаженной груди, шеи, сменились частым прерывистым дыханием. Руками он сильно сжимал ее бедра, поднимая их выше и выше в предчувствии приближающегося экстаза. Неутомимые движения его бедер почти достигли пика, как вдруг Люси издала длинный стон и тесно прильнула к Хиту. Тот конвульсивно сжимал пальцами теплые пряди ее каштановых волос. Страсть слила их тела воедино.
Долго они не разъединялись, нежась в сладкой истоме. Люси тихо и неподвижно лежала под Хитом, и ей приятно было ощущать тяжесть его тела. Даже с плотно сомкнутыми веками она чувствовала, что он смотрит на нее, не отводя глаз. Лишь одна назойливая мысль не давала ей покоя: как легко удается Хиту подчинить ее себе? Ну почему судьба уготовила ей такое? Или это происходит из-за Хита, который удивительно точно понимает все ее мысли, угадывает желания? Как быстро он заставил ее дать все обещания, которые хотел от нее услышать. И ведь они оба были уверены, что, единожды дав их, она никогда не нарушит своего слова.
Большим пальцем Хит дотронулся до резко обозначившейся морщинки между бровями жены. Рука его вновь стала искать ее грудь, но Люси решительно отвергла новые притязания и повернулась на бок.
– Я устала, – недовольным голосом объявила Люси. – Или роль миссис Рэйн на сегодня еще не сыграна до конца?
– Черт побери! – Явно раздраженный упрямством жены, Хит тем не менее знал, как с этим можно бороться. Страстным поцелуем он закрыл ей рот, не позволяя более ни единому слову сорваться с дерзких губ. Поцелуи следовали один за другим, пока рот Люси не дрогнул и не приник к устам Хита в ответном, столь же страстном порыве. Когда ее руки обвились вокруг его шеи, он поднял голову и, тяжело вздохнув, проговорил:
– Я знаю, что тебе совсем не просто покинуть этот город, но иного выхода, как довериться мне и запрятать подальше свою гордость, у тебя нет. Впрочем, у меня тоже. Это единственный шанс для всего моего предприятия.
– Ты не оставляешь мне выбора. Ты принимаешь решения сам, как будто…
– Здесь и не было выбора. Все решилось само собой. И сейчас отступать уже поздно, даже если бы я захотел.
Люси молчала. «Выбор… – размышляла она. – Выбор все-таки есть: или остаться с Хитом… или покинуть его навсегда».
Но на самом деле ей ничего не оставалось, как согласиться с Хитом. После всех напастей и раздоров, что они пережили, выстрадали и выстояли, она не могла и не желала расставаться с ним. Однако это ни на йоту не умаляло вины Хита, он был просто невыносим! Сам же Хит истолковал затянувшуюся паузу как знак молчаливого упорства и, крепко прижимая строптивую жену к себе, стал решительными поцелуями подавлять остатки сопротивления.
77 
