149 
Урнгурский воин шлепнул своего зверя по крупу, и пард, глухо рыча, прыгнул вперед. Ему тоже очень не нравился хищный ящер с коротким загнутым рогом над дырами ноздрей.
Женщина Гнона поехала за ним, а следом – остальные воины-урнгриа. Проезжая, каждый опасливо поглядывал на замершего сиргибра.
Урнгурцам было невыносимо жарко в своей броне и толстых подкольчужных куртках из паутинной ткани. Пот почти не испарялся во влажном воздухе Леса и ручейками стекал по телу к поясным ремням, скапливаясь в складках паутинной ткани, непроницаемой для жидкости. И все же ни один из урнгриа не решался не только снять доспехи, но и поднять забрало. За те несколько месяцев, что горцы провели в Конге, они научились более или менее прилично изъясняться по-конгайски, и вдоволь наслушались баек о Юге. И уже успели отдать должное их правдивости. Без Ронзангтондамени никакая броня не защитила бы ни людей, ни пардов. Но сила Женщины Урнгура была такова, что ни одно животное, ни одно хищное растение не могло напасть на ее спутников. Все живое, таившее угрозу, замирало, как этот сиргибр. Здесь, в гибельном Лесу Роонзагтондамени чувствовала себя не гостьей, а хозяйкой. Как у себя в Урнгуре. Нет, в большей степени, чем в Урнгуре. Здесь жила ее магия. Древняя сила Женщины Урнгура тянулась к этой земле, потому что когда-то именно здесь, на юге жили и правили те, от кого Женщины Гнона (только они) унаследовали свою силу. И сохранили ее, несмотря на истекшие после Эпохи перемен тысячелетия. Впрочем, возможно, сама сила сохранила тех, кто нес ее внутри. Ронзангтондамени не знала о тех временах, но чувствовала нечто подобное ощущениям человека, после долгого морского путешествия наконец вставшего на твердую землю. И, ей требовалось время, так же как и путешественнику, чтобы после месяцев, проведенных на раскачивающейся палубе, снова привыкнуть к суше.
За два дня путешествия отряд потерял одного человека и одного парда. Ронзангтондамени не сожалела о погибшем по собственной неосторожности – тем осмотрительнее будут остальные. Она осознавала свою ответственность за урнгриа, но мысли ее были обращены вперед. Санти был все ближе. Все сильнее чувствовала она отчетливый зов перстня. Но теперь к зову прибавился еще и «запах» мага. Санти был здесь. И не так уж давно. Может, дня четыре назад.
Рха снова остановился. Тропа, по которой он ехал, пересеклась с другой, более широкой.
– Налево! – приказала Ронзангтондамени, и хогран повернул парда.
В пятидесяти шагах позади них сиргибр очнулся и быстро затряс головой. Черный охотник, распластавшийся в пяти шагах от хвоста ящера, поднялся с земли и похлопал сиргибра по гладкой твердой ноге.
– Пойдем за ними, малыш! – сказал он намеренно высоким голосом, чтобы ящер отчетливей услышал его слова.– Успокойся! Они не убили нас, и мы тоже не будем их убивать! Только проследим!
Сиргибр резко наклонился вбок, едва не коснувшись заостренной мордой щеки Охотника. Недовольное шипение вырвалось из его пасти.
– Не убивать! – строго сказал Охотник.– Только смотреть! Беги вперед, малыш!
Сиргибр языком толкнул Охотника в плечо, мягко опустился на передние лапы и затрусил по тропе.
Человек побежал за ним, держась за кончик хвоста, покачивающийся в трех локтях от земли.
– Стой! – отрывисто бросила Ронзангтондамени.
Она почуяла опасность. Впереди. Магия. Женщина Гнона отчетливо восприняла ее присутствие и враждебность: недаром же пробудилась и утроилась ее собственная сила.
– Рха! – велела она.– Пропусти меня вперед!
Воин отъехал в сторону и остановился.
– За мной! – приказала Женщина Гнона, заметив его нерешительность.– Но не отставайте, если хотите жить!
Она была наготове, и все-таки удивилась, когда тот, подстерегающий, неожиданно вырос прямо перед мордой парда.
Внешне он выглядел юношей. Высоким и стройным, с узкими бедрами, длинными ногами и широкими плечами, покрытыми ровным загаром цвета темной меди. С пояса того, кто стоял на пути Женщины Гнона спускалась юбка из красной травы, не слишком скрывающая его мужские достоинства.
Ронзангтондамени погладила шею замершего парда и, разглядев стоявшего перед ней получше, сочла его красивым. Ясные глаза, широко расставленные и блестящие, длинный нос с высокой горбинкой, большой яркий рот и узкий подбородок. Черные, чуть вьющиеся волосы закрывали уши, а выражение лица было и ласковым, и властным одновременно. Как раз такое выражение нравилось ей у Санти. Вообще стоявший перед ней напомнил Ронзангтондамени ее возлюбленного. Но этот был красивее и лучше сложен. Смуглая кожа казалась очень тонкой и обрисовывала каждый мускул худощавого тела. Он был не просто красив, он был великолепен! Словно специально создан для нее, Ронзангтондамени. И все-таки Женщина Гнона сумела увидеть нечто, скрытое под столь потрясающей внешностью.
149 
