Особенно,... 
85 
Радченко стоял на краю горы и смотрел вниз. Он видел костры, разложенные у подножия склона, видел людей, сидящих на земле. Ветер доносил далекий лай собак. Иногда снизу постреливали, одиночными выстрелами или короткими очередями из автоматов. На таком расстоянии прицельная стрельба невозможна, разве что на излете шальная пуля зацепит. Но вероятность попадания ничтожно мала.
До утра погоня остановилась. Радченко и компания, получив передышку, нашли место для ночлега. Это был каменный уступ, похожий на козырек кепки. Площадка оказалась большой и ровной, тут можно устроиться на ночлег. Конокрад Муса уже разводил костер. Если снизу и заметят отблески огня, до утра все равно не рискнут начать подъем.
Дима вернулся назад, сел, развязал узел грязного бинта и заново наложил повязку на запястье левой руки – это Садыков во время драки в доме задел ножом. Рана неглубокая, авось быстро затянется. Он видел, что Джейн легла прямо на землю и уснула так крепко, будто потеряла сознание. Лежала, подобрав колени к животу и подложив под голову руку. Во сне она хмурилась, может быть, заново переживала все напасти последних дней.
Садыков спал поодаль. Он отвернулся от огня, вытянул ноги и выставил вперед правую руку, словно хотел кого-то обнять, но достойной кандидатуры рядом не оказалось. Муса с меланхоличным видом жевал вяленую конину с лепешкой и шуровал в костре палкой, кончик которой уже дымился, готовый вспыхнуть.
– И нам надо поспать, – сказал он. – Завтра трудный переход. Ты ложись, я подежурю пока.
– Прилягу на часок, – машинально кивнул Дима. – Но я все равно не усну. Как думаешь, оторвемся?
– Это вопрос не ко мне. – Муса поднял к звездному небу указательный палец. – К нему вопрос. К богу.
– Ты веришь в бога? – удивился Радченко.
– Ну, не то чтобы верю. – Муса выплюнул в огонь кусок жилистой конины, которую не смог прожевать. – Иногда хочется, чтобы бог помогал, потому что люди ни хрена не помогают. Одни сволочи вокруг.
Стянув тяжелые башмаки, Радченко прилег подальше от огня на сухую траву и не заметил, как заснул…
Когда он проснулся, то увидел, что Муса сидит в двух шагах от него и завязывает веревку на горловине рюкзака. Над лагерем висели предрассветные сумерки. Ветер ворошил золу в догоревшем костре. Дима почувствовал угрызения совести: выходит, он проспал всю ночь, пока Муса, не смыкая глаз, дежурил у костра.
Джейн и Садыков, сидя в сторонке, о чем-то перешептывались. Наверное, решали, как половчее сбежать от своих похитителей. Но бежать некуда: позади обрыв и отвесная стена. Радченко хлебнул из котелка крепкого чая, затем поднялся на ноги, отозвал Джейн в сторону и сказал едва слышным шепотом:
– Послушайте, Джейн, сейчас у нас нет времени на долгие разговоры. Надо выходить и топать так быстро, как только сможем. Но я хочу, чтобы вы знали… Хочу, чтобы вы поверили: я ваш друг, а не враг. Меня зовут Дмитрий Радченко. Я адвокат известной вам фирмы «Саморуков и компаньоны» и здесь для того, чтобы вытащить вас из этой переделки. Можете целиком положиться на меня. Я сделаю все, чтобы вы вернулись к себе на родину живой, а не в цинковом ящике. Я искал вас везде, потерял ваш след. Но все же нашел, случайно. Это длинная история, сейчас нет времени ее рассказывать. Но как только появится возможность, я выложу все, что знаю. Главное, вы должны мне верить…
– Не надо повторяться. – Женские глаза смотрели настороженно и недоверчиво. – Вы это уже говорили.
– Хорошо, – кивнул Радченко.
Он отошел к краю выступа: над равниной лежал густой туман. В нем утонули милиционеры, грузовики. А заодно с ними – страхи, боль, ненависть… И вся человеческая цивилизация.
Девяткин попал в хирургический корпус городской больницы не через парадный вход, как все посетители, а с заднего крыльца. Шагнув в темноту подъезда, он постоял минуту, затем стал осторожно подниматься по истертым ступеням. Дошел до третьего этажа и услышал сверху команду:
– Стоять! Ни с места! Поднять руки!
– Я из полиции. – Девяткин встал у стены, поднял руки. – Удостоверение в правом кармане.
Спустились два оперативника в штатском, и через пару минут объяснение было закончено. Девяткин сказал:
– В прошлом году охраняли одного важного свидетеля. Все ходы и выходы взяли под контроль. Но наш свидетель прожил в больнице, если мне память не изменяет, часов шесть, не больше. Только его перевезли, как сразу подстрелили. Погибли два опера, один был тяжело ранен. Поэтому сейчас решил проверить.
85 
