26 
– Что-то я не могу понять, – нахмурилась Морита. – Он же темный! Он вне категорий! Неужели он так глуп?
– О, нет! – покачал головой Тюрон. – Он не глуп! Судя по его записям, он очень продвинулся в темной магии. Но, поднаторев в темных силах, он не удосужился заняться обычной психологией. Он не верит, что существуют чувства, недоступные ему. Именно в этом заключается основная его ошибка! Возможно, со временем он бы ее осознал. И даже, я думаю, наверстал бы упущенное. Вот тогда бы он стал очень серьезным противником! Наша задача – не дать ему успеть сделать это. Но сначала мы должны спасти Аранту. Только после этого мы можем взяться за ликвидацию Салтука.
– А я знаю, кого позвать на помощь в этом мире, – хмуро процедил я.
– Да? – поднял бровь Тюрон. – Интересно. Только помни, что магия тут не действует.
– А клану Виа Дента магия не особо и нужна, – хмыкнул я. – Я думаю, что братец Аранты и ее отец с удовольствием возьмут на себя поиски того, кто похитил Ари.
– Только при условии, что они присоединятся к нам! – прогудел Тартак. – Я, знаешь ли, тоже очень хочу подержаться за этого прыща.
– Ты забываешь, что клан Аранты не здесь, – покачал головой Тюрон.
– Но, если мне не изменяет память, вы говорили, что тут имеется два места, в которых возможно применение магии, – напомнил я. – Где гарантия, что Ари находится именно там, куда направляемся мы?
– Мда, – ухватился за подбородок Тюрон. – Ты прав. Тогда так! Мы добираемся до места и, если там Аранты нет, отправляемся в Магир. Там мы берем подмогу, и снова сюда. И тогда уже пусть Салтук и его слуги поостерегутся!
– Так чего мы сидим? – прогудел Тартак. – Встали! Пошли!
Ну, так мы встали и пошли. Перед уходом мы тщательно убрали следы нашего пребывания. Письмо Салтука было уложено туда, где я его и нашел. Очень тяжело было без магии ликвидировать следы костра, но мы справились и с этим.
Поход начался с небольшого инцидента между представителем местной фауны и Тартаком. Как этот мишка, на свою косматую башку, забрался сюда, я не знаю. Но, тем не менее, он пасся в малиннике, возле которого мы оказались через полчаса ходьбы. Сочтя, что это прибыли конкуренты, медведь радостно взревел и, поднявшись на задние лапы, двинулся навстречу Тартаку, шагавшему первым.
Тартак взревел не менее радостно. Наконец-то можно было на ком-то оторваться. А именно этого и требовала поэтическая душа Тартака. Отбросив в сторону палицу, он одним прыжком оказался возле косматого сладкоежки. Уклонившись от дружеских объятий, влепил медведю здоровенную затрещину. Ну, это для того, чтобы сразу дать понять, кто тут хозяин. Медведь не понял. Обиженно взревев, он попытался дать сдачи. Но Тартак, щедрая душа, от сдачи отказался и добавил медведю «на чай». Короче, половину малинника эта парочка вытоптала начисто. Доводы Тартака оказались более убедительными, и медведь, высоко подкидывая толстым мохнатым задом и обиженно ревя, пустился наутек.
– Распустились тут, – заметил Тартак, подхватывая с землю свою любимую палицу. – Ничего, я вас еще построю рядами и колоннами!
– Хорошо, что это не нечисть какая, – глубокомысленно изрек Жерест.
– Здесь нечисти не может быть по определению, – возразил тан Тюрон. – Нечисть возможна только в мире, где есть магия. Ибо она есть проявление темной силы и имеет магическую основу.
– Кто бы еще это объяснил самой нечисти? – пробормотал я. – А то бродит сердешная и не знает, что ее тут быть не должно.
– Это ты о чем? – живо повернулся ко мне тан Тюрон.
– Это я о Салтуке, – сердито пояснил я. – Вот он и есть самая натуральная нечисть!
– Ошибаешься, – спокойно поправил меня Тюрон. – Он подобен нам. Только если мы оперируем светлыми силами, то он оперирует темными. И тут мы примерно в равных условиях.
– Ну, да, – согласился я. – Если не учитывать того, что он захватил оба места, где возможна магия, и того, что он здесь является влиятельной персоной в отличие от нас.
Нам не впервые бродить по лесам. Да и ночевать в лесу тоже приходилось не раз. С такими чудесными охотниками, как Морита и Тартак, не останешься без еды. Главное, чего не хватало, так это огня и хлеба. Да и соль, если подумать, тоже подходила к логическому концу. То есть заканчивалась. Сложнее всего было с огнем. Почему с огнем? Да потому, что с хлебом сложностей не было. Не было самого хлеба. Какие могут быть сложности с тем, чего нет? Соль мы экономили, как могли. Тут тоже сложность невелика. А вот с огнем – это да. Хорошо, если день ясный и можно поймать солнца луч через лупу. А когда пасмурно? Или когда ночь?
26 
