– Но, думаю, ты понимаешь, почему я не могу позволить тебе сопровождать нас. Ты можешь вернуться в Белхам к своим обязанностям. Мы… обсудим все подробно, когда я вернусь.
– Благодарю вас, мисс, – быстро проговорила Пруденс, хватая Корделию за руку. Но Корделия не обернулась к ней.
– Вы так великодушны, – сказала Пруденс, отпуская ее руку. – Я вернусь следующей почтовой каретой.
– Ты этого не сделаешь! – возразил викарий. – Корделия, нет причин отсылать ее. Пусть она обещает соблюдать твои проклятые требо-вания….
Корделия бросила на него возмущенный взгляд, и он умолк. Возможно, он прав и ничего страшного не случится, если позволить Пруденс остаться, но Корделия просто не могла сейчас видеть эту женщину.
– Пруденс возвращается, – твердо сказала она.
– Но тебе необходима компаньонка! – заявил викарий. – Если она вернется в Белхам, мы вернемся с ней. И это положит конец планам, придуманным тобой и… этим господином. – Слово «господин» он произнес с нескрываемым презрением и кивнул головой в сторону стоявшего молча герцога.
– Ты можешь возвращаться в Белхам, отец, если пожелаешь, – отрешенно сказала Корделия. – Но я с тобой не поеду.
Пораженный викарий отступил на шаг.
Корделия собрала всю свою смелость и продолжала:
– Я поеду в Лондон. С тобой или без тебя, но я встречусь с лордом Кентом… и с господином Генделем. С тобой или без тебя, но я постараюсь помочь брату его светлости. Без тебя будет труднее, но мне все равно.
– Почтовая карета в Белхам отправляется через несколько часов, – сдержанно сообщил Себастьян.
– Вам это по нраву, не так ли, ваша светлость? – презрительно фыркнул викарий. – Вам хотелось бы, чтобы я просто покинул место действия. Тогда вы могли бы беспрепятственно соблазнять мою дочь!
– Отец! – в ужасе вскричала Корделия.
Но его было не удержать.
– Уж не подстроили ли вы все это, лорд Веверли? Может, вы заметили, как Пруденс передавала мне вчера бутылку, и рассказали об этом Корделии?
Корделия готова была метать гром и молнии, но герцог крепко сжал ее руку.
– Неужто вы не имеете никакого сострадания к своей дочери? – Голос его звенел от негодования. – Три года вы позорили ее перед соседями, наговаривали на нее слугам, а теперь надеетесь выйти сухим из воды, обвиняя меня и оскорбляя ее? Что же вы за отец?
Викарий опешил. Он весь съежился и покачал головой.
– Все было совсем не так.
– И как же все было на самом деле? – не сдержалась Корделия. – Что я такого сделала, что ты научил слуг меня ненавидеть?
Он смотрел на нее взглядом затравленного зверя.
– Ты забрала мою свободу. Я имел право пить, когда пожелаю, но ты заставляла меня хитрить и изворачиваться. Ты заперла погреб, ограничивала меня в вине… – Он помолчал, а потом добавил: – Ничего удивительного, что мне приходилось лгать, чтобы получить то, что было мне необходимо. А нужно-то мне было лишь немного вина. Разве это преступление?
Раньше он умел найти ее сочувствие, но на сей раз это ему не удалось. Она вспомнила те ночи, когда он напивался, а она должна была наутро выхаживать его. Вспомнила часы, которые она просиживала над счетами, размышляя о том, что им делать, если отец потеряет место.
Она могла испытывать только горечь, горечь и разочарование. Отец ее оказался совсем не тем человеком, нежели она себе представляла. Он просто пьяница, эгоистичный и жестокий, страсть к вину застила ему глаза, даже дочери своей он не знает, видит в ней лишь надзирателя.
– Я поняла, что допустила непоправимую ошибку, отец, – прошептала она. Пруденс в изумлении уставилась на нее. Корделия понимала, что и герцог поражен, но ей было все равно. – Я не должна была удерживать тебя от пьянства. Ты хочешь выпить вина? – Голос ее был тверд. – Отлично. Пей, если хочешь. Напивайся до беспамятства.
Она отшвырнула ногой валявшуюся на полу бутылку.
– Пей вино и бренди. Пей сколько влезет. Купайся в вине. Доставляй себе удовольствие. – Она подобрала юбки. – Но я не буду больше писать за тебя проповеди, не буду убирать твою блевотину и никогда, никогда не буду извиняться за тебя перед прихожанами! – Взгляд ее был гневен. – Можешь приглашать их в свой дом на службу во имя Бахуса! – Она развернулась и тихо добавила: – Меня там не будет.
И пошла прочь.
– Куда ты, детка? – крикнул ей вслед отец.
Не говоря ни слова, она направилась к двери.
– Подожди! – закричал он.