45 
– Вы полностью правы. – Себастьян говорил сдержанно, но немного холодно. Потом он скрестил руки на груди и откинулся на спинку сиденья. – Я с радостью расскажу вам про свою жизнь. Надеюсь, вы ответите мне тем же. Особенно меня интересует, как вы несли службу последние три года.
Викарий стал усиленно теребить собственное ухо. Выражение его лица изменилось.
«С ними просто нет никакого сладу, – думала Корделия. – Почему отец с Себастьяном не могут разговаривать мирно? Они сталкиваются по любому поводу».
Викарий наклонился вперед, явно готовясь дать Себастьяну отповедь, и она изо всех сил наступила ему на ногу.
– Папина служба не так занимательна, как ваши путешествия, ваша светлость, – сказала она, стараясь заглушить недовольный вскрик викария. – Расскажите нам о них, это так интересно!
Герцог не спускал глаз с викария.
– Думаю, вашего отца больше интересуют подробности моей личной жизни, а не рассказ об Индии.
Теперь Корделия сердилась на герцога. Она уставилась на него и смотрела до тех пор, пока он не обратил взор на нее.
Тогда она одарила его самой чопорной улыбкой, на какую только была способна.
– Так чье же любопытство вы удовлетворите? Дамы? Или пожилого невежи?
– Корделия! – возмутился отец. – Послушай, детка…
– Так чье же, ваша светлость? – Она с вызовом смотрела на Себастьяна. – Если вы предпочтете отвечать на вопросы отца, я на вас обижусь, определенно обижусь. – И она бросила на отца уничтожающий взгляд.
Викарий слишком хорошо знал этот взгляд, поэтому он насупился, но возражать не стал. Тогда она снова посмотрела на Себастьяна. Резкие линии у его рта разгладились, он почти улыбался. И, приподняв бровь, сказал с довольным видом:
– Раз вы так ставите вопрос, мисс Шалстоун, я не могу вам отказать. – Он устроился поудобнее. – Скажите, что именно вы хотите услышать про Индию?
Она облегченно вздохнула. Только сейчас она поняла, как была обеспокоена тем, что эти двое снова начнут ссориться, и из-за чего – из-за того лишь, что она назвала его светлость Себастьяном. Впредь ей надо быть осмотрительнее.
Она пыталась придумать подходящий вопрос и наконец сказала:
– Прежде всего мне интересно, почему вы отправились именно в Индию. Кажется, эта страна не входит в обычное турне для молодых людей, желающих посмотреть мир.
Себастьян улыбнулся.
– Вы совершенно правы. Индия страна слишком дикая и непредсказуемая для отпрысков благородных семей.
– Вы хотите сказать, языческая, – к всеобщему изумлению заявила вдруг Пруденс, молчавшая, против своего обыкновения, все утро. – Я слышала, это нечестивая страна.
– Каждый вкладывает в понятие «нечестивый» что-то свое, – сухо ответил Себастьян. – Индусы, к примеру, считают нас нечестивцами за то, что мы едим говядину, а мусульмане считают, что наши женщины ведут себя непристойно.
– Возможно, мусульмане в чем-то правы, – не удержался викарий, а Пруденс презрительно фыркнула и вновь погрузилась в молчание.
Корделия, отлично понявшая, кого он имеет в виду, бросила на него сердитый взгляд.
– Папа, давно ли ты стал поддерживать мусульман? Может, ты хочешь, чтобы мы с Пруденс надели паранджу?
– О, так вы знакомы с мусульманскими обычаями? – заинтересованно спросил Себастьян.
– Вполне. Отец позаботился о том, чтобы я получила некоторое образование. Он сам большой охотник до знаний. Благодаря ему я много читала с самого детства. Меня учили математике, географии, древним языкам… много чему.
– И видите, какая дерзкая дочь у меня выросла, – проворчал викарий, правда, не без гордости.
Себастьян с любопытством смотрел на ее отца.
– А вы знаете, сколь необычна такая образованность для молодой девушки?
Она усмехнулась и погладила отца по руке.
– Да, знаю, мне говорили об этом и мама, и Гонорина.
– Не понимаю, почему, – заметил викарий. – Если мужчины не будут женщинам все объяснять, то как же они могут ждать от них благоразумных поступков?
– Обычно мужчины ничего не объясняют. – Себастьян задумчиво посмотрел на викария. – Думаю, в этом-то вся беда. Мужчины видят в женщинах недоумков, и женщины относятся к ним соответственно.
– Вот именно, – согласился викарий. – Но так не должно быть. Христос хвалил Марту за то, что она сидела у ног Его и познавала истину, когда Мария ругала ее за то, что она не помогает по дому. Я считаю, что у женщины должна быть возможность получить образование. Если она предпочтет не наслаждаться его плодами, это будет ее собственный выбор.
45 
