82 
— Невероятно! — воскликнул Люк. — У Ванштейна-самозванца, должно быть, есть очень хороший и надежный источник информации, раз ему удалось все это выяснить?
— Ага, он крутой парень. — Лерой вновь открыл кейс и, покопавшись в нем, протянул Люку несколько фотографий размером восемь на десять. — Вот, полюбуйся. Твоего Ванштейна зовут Арнольд Клифтон. Но кроме этого имени, у него есть еще десятки других, и он, хочу тебе сказать, страшный человек. За ним числится целый букет серьезных преступлений: он занимался крупным мошенничеством, контрабандой кокаина, держал притоны и контролировал проституцию. Полиция пару раз выходила на него в связи с убийствами, но не смогла ничего доказать. Его даже ни разу не арестовали. Этот молодчик действует очень осторожно, у него всегда есть железное алиби. Люк, я повторю, что с ним шутки плохи, он — закоренелый преступник. Такому убить человека — раз плюнуть.
Люк почувствовал холод в груди.
— Что связывает Тесс и его?
— Сейчас ты сам все увидишь, — сказал Лерой и окинул взглядом кабинет. — Где у тебя видеомагнитофон? Я хочу тебе кое-что показать.
— Что именно?
— На прошлой неделе моим людям, которые ведут наблюдение за лже-Ванштейном, удалось установить кое-какую аппаратуру у него дома, — ответил Лерой, вставляя кассету в видеомагнитофон. — Надо сказать, что поначалу его поведение разочаровало нас. Он вел себя тихо, как мышка, никому не звонил, ни с кем не встречался. Но вчера утром у него были гости, и он скомпрометировал себя полностью. Все это записано здесь. — Лерой посмотрел на Люка. — Боюсь, тебе не понравится то, что ты увидишь.
— К нему приходила Тесс? Лерой кивнул.
— Извини, старик. Она — вторая Марго Холловей.
Люк побледнел от этих слов. В груди появилась тупая, ноющая боль, словно в сердце вошла игла, и страх сковал его душу.
— Включай.
Лерой нажал на кнопку и вернулся в свое кресло. Люк остался сидеть за столом, боясь пошевелиться. Он почувствовал отвращение, увидев на экране, как Макс Ванштейн, он же Арнольд Клифтон, мечется в нетерпении, как лев в клетке, по шикарно обставленной квартире. Затем раздался условный стук в дверь: сначала три раза подряд, пауза и потом еще два удара. Подскочив к двери, Клифтон распахнул ее, и его лицо исказилось от ярости.
На пороге стояла Тесс.
Клифтон схватил ее за руку и рывком затащил в комнату, после чего хлопнул дверью так, что стены в гостиной задрожали.
— Ах ты, безмозглая стерва! — орал он, брызгая слюной.
Люк вздрогнул, словно ему дали пощечину.
Тесс, не потеряв присутствия духа, спокойно посмотрела на Клифтона.
— В чем дело, Берт? — спросила она.
Берт? Так он, оказывается, еще и Берт, ее учитель и наставник воровскому ремеслу! Неужели Тесс до сих пор работает вместе с этим чудовищем, с этим садистом, который хладнокровно прикончил Виолетту?
— В чем дело, ты спрашиваешь? — взревел Берт. — Я тебе сейчас скажу, в чем дело! Я уехал по делам на пару дней из города, и, пока меня не было, ты, зараза, сделала все, чтобы наша операция оказалась на грани провала. Тебе этого мало? Отвечай!
— Я думаю, что все идет нормально. — В лице Тесс не дрогнул ни один мускул, хотя Берт размахивал кулаками перед самым ее носом.
— Какого черта! Я уже говорил, что ты здесь не для того, чтобы думать! — бушевал Берт, меряя шагами гостиную. — Как только ты начинаешь заниматься отсебятиной, мы попадаем в идиотские ситуации. Зачем тебе потребовалось соблазнять Люка Мэнсфилда?
— Что? — изумленно переспросила Тесс.
* * *
Пять лет, проведенных в тюрьме, никак не отразились на Марго Холловей — она по-прежнему была ослепительно красива. Тесс подумала об этом, войдя в комнату, отведенную для свиданий с заключенными, и окинув взглядом женщину в тюремной робе, сидевшую за столом. Такая просто создана для того, чтобы кружить мужчинам головы и покорять их сердца. Марго, преисполненная чувственной грации, была само воплощение женственности. Неудивительно, что Люк влюбился в нее по уши и поздно понял, какая черная душа скрывается в ангельском обличье. Сейчас Марго было незачем притворяться и строить из себя беззащитную и ранимую женщину, и поэтому достаточно было посмотреть в ее большие карие глаза, чтобы понять, сколько злобы и ненависти вмещает сердце этой женщины.
— Вы не похожи на писательницу, — заметила Марго.
— А вы — на убийцу, — невозмутимо парировала Тесс.
Губы Марго исказились в неприятной, самодовольной ухмылке.
82 
