341 
— Она вышла из тюрьмы, — заговорил он. — И через двенадцать недель после того, как ее освободили, Юджиния была убита.
— Ты думаешь, что эта немка… Та самая женщина, которая убила… — И тут же все вернулось обратно, делая любой другой разговор невозможным: образ того несчастного ребенка, и тот факт, что ее состояние было скрыто от Джил Фостер, имевшей серьезнейшие основания знать все, что можно, о Ричарде Дэвисе и его отцовстве. — Ты боялся сказать мне об этом? Да?
— Ты же знала, что Катя Вольф на свободе. Мы говорили об этом, когда приходил полицейский.
— Я говорю не о Кате Вольф. Я говорю о… Ты знаешь, о чем я.
«Хамбер» выехал на Портман-сквер, а оттуда плавно повернул на Парк-лейн.
— Ты боялся, что я не стала бы заводить ребенка, если бы знала. Это было бы рискованно. Ты боялся этого и ничего мне не сказал. Значит, ты мне не доверяешь.
— Как, по-твоему, я должен был сообщить тебе эту информацию? — спросил Ричард. — Неужели я должен был сказать: «Кстати, моя прошлая жена родила ребенка с синдромом Дауна»? И вообще это было не важно.
— Как ты можешь так говорить?
— Мы с тобой не решали завести ребенка. Мы просто занимались сексом. Отличным сексом. Лучшим сексом на свете. И мы любили друг друга. Но ребенка мы не…
— Я не предохранялась. Ты знал об этом.
— Зато я не знал, что ты не знала, что Соня была… Бога ради, да газеты только об этом и писали: о том, что ее утопили, что у нее был синдром Дауна, обо всех нас. Мне в голову не могло прийти, что я должен говорить с тобой об этом.
— Но я ничего не знала. Она умерла двадцать с лишним лет назад, Ричард. Мне тогда было шестнадцать лет. Много ли ты знаешь шестнадцатилетних подростков, которые читают газеты и потом, через двадцать лет, помнят о прочитанном?
— Я не несу ответственности за то, что ты помнишь или не помнишь.
— Ты несешь ответственность за то, чтобы я была в курсе всего, что может повлиять на мое будущее и будущее нашего ребенка.
— Ты не предохранялась. Я сделал вывод, что ты уже распланировала свое будущее.
— То есть ты хочешь сказать, что я заманила тебя в ловушку? — Они остановились у светофора в конце Парк-лейн, и Джил с трудом развернулась на сиденье, чтобы посмотреть в лицо Ричарду. — Ты это хочешь сказать? По-твоему, я так стремилась заполучить тебя в мужья, что забеременела, чтобы заставить тебя пойти со мной к алтарю? Что ж, надо сказать, этот план провалился. Я уступала тебе во всем от начала и до конца.
Позади «хамбера» раздался автомобильный гудок. Джил сначала бросила взгляд в зеркало заднего вида, затем увидела, что на светофоре зажегся зеленый свет. Они двинулись дальше вокруг арки Веллингтона, и Джил поблагодарила судьбу, что «хамбер» обладает столь внушительными размерами. Так он был более заметен для автобусов, а машины поменьше опасливо сторонились его.
— Я хочу сказать тебе совсем другое, — не повышая голоса, произнес Ричард. — Сейчас мне трудно спорить с тобой. Да, так вышло. Я не сказал тебе что-то, потому что думал, что тебе это уже известно. То есть я не упоминал этого факта, но никогда не пытался скрыть его от тебя.
— Не пытался? Тогда почему у тебя нет ни одной ее фотографии?
— Это было сделано ради Гидеона. Или ты думаешь, я хотел бы, чтобы он всю жизнь провел, глядя на свою убитую сестру? Когда Соня погибла, жизнь для нас стала сущим адом. Для всех нас, Джил, включая Гидеона. У нас был единственный выход — забыть, и для этого мы избавились от фотографий. Ну а если ты не в силах этого понять или простить, если ты пожелаешь закончить из-за этого наши отношения…
Его голос дрогнул. Он с силой растер лицо левой рукой, немилосердно натягивая кожу на скулах.
До конца их поездки к Корнуолл-гарденс он не сказал ни слова. Молчала и Джил. Вскоре «хамбер» миновал Кенсингтон-гор. Еще семь минут, и они припарковались посреди заросшей деревьями площади.
По-прежнему не произнося ни слова, Джил помогла жениху выбраться из машины, а затем собрала его покупки с заднего сиденья. Наверное, было бы разумнее оставить их в «хамбере», ведь предназначались они для Кэтрин. Но поскольку будущее родителей Кэтрин вдруг стало таким неопределенным, у Джил возникло смутное, но безошибочное ощущение, что будет лучше, если она отнесет пакеты в квартиру Ричарда. Она сгребла их и вынула из машины. Вместе с вещами в ее руках оказалась и причина их спора — рамка с фотографией.
341 
