69 
«"Эпизод"? — спрашиваете вы. — Может быть, у него психический «эпизод», Гидеон?»
Не знаю. Знаю, что все взвинчены до предела. Мать больна. Дедушка укрылся наверху, и в его комнате постоянно играет музыка, чтобы успокоить его. Сара Джейн Беккет шепчется по углам с жильцом Джеймсом, а если я подхожу к ним слишком близко, она поджимает губы и говорит, чтобы я шел делать уроки, хотя никаких уроков мне не задано. Я замечаю, как на лестнице украдкой плачет бабушка. Я слышу, как где-то за одной из закрытых дверей кричит папа. К нам заглянула сестра Сесилия, и я вижу, как она разговаривает в коридоре с Рафаэлем. А потом появляются эти цветы. Рафаэль и цветы. Охапка цветов, названий которых я не знаю.
Он несет их на кухню, а мне сказано ждать в гостиной. Он задал мне выучить упражнение. Надо же, я помню, что это за упражнение. Гаммы. Гаммы, которые я ненавижу и играть их считаю ниже своего достоинства. Поэтому я отказываюсь их учить. Я пинаю пюпитр. Я кричу, что мне скучно, скучно, скучно, мне надоела эта дурацкая музыка и я не желаю играть ни минуты дольше. Я требую телевизор, требую печенья с молоком. Я требую.
В гостиную вбегает Сара Джейн. Она говорит (и по сей день я помню дословно, что она говорит мне, доктор Роуз, потому что ничего подобного в своей жизни я еще не слышал): «Больше ты не центр вселенной. Веди себя как следует».
«Больше не центр вселенной? — задумываетесь вы. — Значит, это происходит после того, как родилась Соня?»
Должно быть, так, доктор Роуз.
«Можете ли вы сделать какие-то выводы?»
Какие выводы?
«Рафаэль Робсон, цветы, бабушка плачет, Сара Джейн Беккет и жилец сплетничают…»
Я не говорил, что они сплетничают. Только то, что они разговаривают, сблизив головы. Может, у них общий секрет? Может, они любовники?
Да-да, доктор Роуз. Я вижу, что возвращаюсь к теме любовников. Не нужно указывать мне на это. И я знаю, к чему вы клоните в этом безжалостном процессе, который ведет нас к моей матери и Рафаэлю. Я вижу, чем закончится этот процесс, если мы хладнокровно исследуем все имеющиеся в нашем распоряжении факты. Факты же таковы: Рафаэль и те цветы, плачущая бабушка и орущий папа, приход сестры Сесилии, перешептывания Сары Джейн и жильца в углу… Я вижу, к чему это ведет, доктор Роуз.
«Тогда что мешает вам произнести это вслух?» — спрашиваете вы, глядя на меня серьезными и искренними глазами.
Ничто мне не мешает, кроме неопределенности.
«Если вы произнесете это, то сможете проверить предположение на слух, понять, похоже ли оно на истину».
Ну хорошо. Хорошо. Моя мать забеременела от Рафаэля Робсона, и вместе они произвели на свет это дитя, Соню. Мой отец понимает, что ему наставили рога… господи, откуда взялось это выражение? Мне кажется, что я играю роль в старинной мелодраме. Так вот, отец догадывается об измене, и крик за закрытыми дверями — это его реакция. Дедушка слышит это, складывает два и два и чуть не срывается в очередной «эпизод». Бабушка плачет, видя хаос между матерью и папой и напуганная возможностью «эпизода» у дедушки. Сара Джейн и жилец сгорают от любопытства и возбуждены происходящим. Для улаживания конфликта в качестве посредника призвана сестра Сесилия, но папа не в силах жить в одном доме с живым свидетельством неверности моей матери, и он требует, чтобы малышку куда-нибудь отослали, удочерили или что-то еще, все равно что. Мать же не может даже слышать об этом и плачет у себя в комнате.
«А Рафаэль?» — подсказываете вы.
А Рафаэль — гордый отец. И несет перед собой огромный букет, как и подобает гордому отцу.
«Каково ваше впечатление от этой картины?» — хотите вы знать.
Я хочу принять душ. И не при мысли о моей матери, которая «на гнусном ложе, дыша грехом, сгнивала в его объятьях»[13] — простите мне эту аллюзию с «Гамлетом», — а при мысли о нем. При мысли о Рафаэле. Да, я вполне понимаю, что он мог полюбить мою мать и возненавидеть моего отца, который обладал тем, чего желал он сам, Рафаэль. Но чтобы моя мать ответила на его чувства… чтобы она приняла его потное и вечно обожженное солнцем тело в свою постель или туда, где они могли бы совершить акт… Эта мысль слишком невероятна для меня.
«Но, — указываете вы мне, — дети всегда относятся к сексуальной жизни родителей с отвращением, Гидеон. Вот почему увиденные своими глазами половые сношения…»
Я не видел половых сношений, доктор Роуз. Ни между моей матерью и Рафаэлем, ни между Сарой Джейн Беккет и жильцом, ни между бабушкой и дедушкой, ни между отцом и кем-то еще.
69 
