Особенно,... 
72 
Ни на йоту не приблизившись к кандидатуре тайного убийцы, но узнав много полезного о подводных камнях долгой службы в полиции, Барбара вернулась за компьютер. Едва она принялась за повторный просмотр досье Эндрю Мейдена, как ее отвлек телефонный звонок.
— Это Коул, — прохрипел в трубке сильно искаженный помехами голос Уинстона Нкаты. — Мать только глянула на труп и сразу сказала: «Да. Это мои Терри». Потом деловито вышла из морга, точно собралась в бакалею, и гут же хлопнулась на пол. Рухнула как подкошенная. Мы подумали, что у нее сердечный приступ, но она быстро оправилась. Врач накачал ее транквилизаторами, как только она пришла в себя. Она приняла все чертовски близко к сердцу.
— Тяжелый случай, — согласилась Барбара. — Она души не чаяла в этом парне. Я сразу вспомнил свою матушку.
— Ну да. Что ж… — Барбара невольно подумала о твоей матери. Ее материнский статус скорее можно было бы описать как «болела душой». — Сочувствую и все такое прочее. Ты привезешь ее обратно?
— Да. мы вернемся где-то во второй половине дня. Зашли выпить кофе. Она отправилась в дамскую комнату.
— Понятно, — протянула Барбара, размышляя, зачем он позвонил. Наверное, решил поработать посредником между ней и Линли, передавая информацию от одного к другому, чтобы сам инспектор имел с Барбарой как можно меньше контактов. — Я пока ничего не выудила из мейденских арестов. По крайней мере, ничего полезного. — Рассказав ему о том, что поведал ей Хекстелл о нервном недуге Мейдена, она добавила: — Может, инспектору пригодится такая информация.
— Я все ему передам, — сказал ей Нката. — Если ты готова сделать перерыв, то могла бы съездить в Баттерси. Это сэкономило бы нам время.
— В Баттерси?
— На квартиру Терри Коула. И в его студию тоже неплохо бы заглянуть. Кому-то из нас все равно придется съездить туда, побеседовать с его соседкой. С этой Силой Томпсон, ты помнишь?
— Да. Но я думала…
Что же она думала? Очевидно, что Нката заберет себе все самое интересное, оставив на ее долю лишь рутинную работу. Уинстон продолжал озадачивать ее своим беспечным великодушием.
— Конечно, я могу прерваться, — поспешила согласиться Барбара. — Я даже адрес запомнила.
Нката захихикал:
— Вот как? Почему-то меня это не удивляет!
Линли и Ханкен провели часть утра, дожидаясь возвращения Уинстона Нкаты с матерью Терри Коула для опознания второго убитого, найденного на месте преступления. Никто уже не сомневался, что эта процедура будет чистой формальностью — гнетущей и мучительной, но все же формальностью. Поскольку никто не предъявил права на мотоцикл и не заявлял о его краже, то были все основания считать, что искалеченный труп мужчины и владелец мотоцикла — одно и то же лицо.
Нката приехал около десяти часов, и спустя пятнадцать минут они получили точный ответ. Миссис Коул подтвердила, что этот парень действительно ее сын Терри, после чего упала в обморок. Вызванный врач выдал ей успокоительные сродства. Медицина помогала там, где полиция пыла бессильна.
— Я хочу забрать его имущество, — всхлипывая, проговорила Сэл Коул, и все поняли, что она говорит об одежде сына. — Хочу сохранить его для нашего Даррила. Я должна забрать все.
Ее заверили, что она все получит после проведения судебной экспертизы, после которой джинсы, футболка, ботинки «Док Мартене» и носки Терри Коула больше не понадобятся для дальнейшего проведения следствия и предъявления обвинения тому, кто совершил это преступление. А до тех пор ей выдадут квитанцию со списком принадлежавших парню вещей, включая мотоцикл. Матери, конечно, не сказали, что могут пройти долгие годы, прежде чем ей отдадут окровавленную одежду сына. А она, разумеется, не спросила, когда именно это произойдет. Она просто прижала к себе конверт с описью имущества и вытерла слезы тыльной стороной ладони. А затем в сопровождении Уинстона Нкаты отправилась из этого кошмара в Лондон, где ее ожидал гораздо более протяженный кошмар — осознание невозвратимой потери.
Линли и Ханкен молча удалились в полицейский участок. До прибытия Нкаты Ханкен просмотрел свои записи по данному делу и еще раз перечитал исходный отчет, представленный дежурным констеблем, который первым беседовал с Мейденами об исчезновении их дочери.
— В то утро, до того как отправиться в поход, Николь Мейден три раза говорила по телефону, — сообщил он Линли. — Два раза звонила женщина и один раз — мужчина, причем никто из них не назвал своего имени Нэн Мейден, отвечавшей на звонки.
72 
