Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
82 
Не всякий человек, входивший в соприкосновение с объектом, награждался кличкой. Однако новый господин такой чести удостоился и был занесен в филерскую книжечку под именем Стручок. Придумывание имен, хлестких и метких, было еще одной приятной стороной филерской работы.
Первую партию Блоха проиграла с треском. Стручок забрал выигрыш, поцеловал даме ручку, заказал еще выпивки и закуски, после чего они решили, что такой приятный вечер надо продолжить. Во второй партии разбивать выпало Стручку. Ударив сильно, он сделал хороший разбой. Блоха прокатила для виду и отдала стол. Стручок выиграл вторую партию. Впрочем, как и третью. Играл неплохо, почти не делал ошибок, но опытный глаз не мог не признать в нем новичка. Рука напряженная, удар слишком резкий, да и к столу бросается с такой яростью, будто на штурм.
Поражения на настроении дамы не сказались никак. Она требовала продолжать. Ставки были подняты до пяти рублей. Молодой человек был явно при деньгах. Не прошло и полутора часов, как долг Блохи вырос до двадцати девяти рублей – подряд проиграла шесть партий. Стручок проявил благородство и готов был списать долг, но дама весело засмеялась, сказав, что только вошла в форму. А потому предлагает поднять ставку до десятки. Как истинный джентльмен, Стручок не возражал.
Характер игры сменился внезапно. Блоха больше не допускала досадных промахов или нелепых киксов. Биток попадал в цель с коротким хлопком. Шары летели один за другим, противник не успевал подойти к столу. Проигранная партия доставила Стручку большую радость – аплодировал и отвешивал комплименты. Блоха их благосклонно приняла. И предложила продолжить. Конечно, Стручок согласился. Словом, вечер протекал замечательно.
Афанасий тщательно проверил бильярдную. Выход из нее был только один – через обеденную залу. Двери или занавесей, отвлекающих внимание, не было. Окон нет. Все столы просматривались без помех. Света достаточно. В открытую наблюдать за матчем – ошибка начинающего филера. А Курочкин давно обрел опыт.
Выбрав стол, чтобы держать под контролем все входы и выходы из трактира и залы, заказал ужин, не особо обильный, но восполняющий потраченные силы. И даже рассчитался вперед, чтобы в любую минуту сняться с места. Но, кажется, в ближайшие часы Стручок и Блоха не собирались расставаться. Да и зачем – игра пошла интересная. Дама только что выиграла вторую партию на червонец.
12
Вокруг Сенного рынка помещаются не только доходные дома и дома терпимости, но и заведения, где зарабатывают на хлеб насущный руками. Бессчетное число мастерских, в которых чинят, лудят, паяют, приколачивают, сверлят, шьют и сдирают шкуры с зайцев, пойманных в окрестных лесах, разместилось по подвалам и нижним этажам. За все, что требуется в домашнем хозяйстве, от починки кастрюли до заточки ножей, умелые руки брались с охотой и удовольствием. И брали совсем немного. Чтобы на жизнь хватило да детей прокормить, не говоря уже о женах, но тем всегда не угодишь.
Мастерские не закрывались допоздна, мало ли кому что понадобится. И в этот час жестяное дело слесаря Корчевина готово было услужить любому. Но в мастерской находился гость совсем нежеланный. Околоточный надзиратель Лужков, грозно насупив брови, будто сама власть явила свое вечно строгое лицо, сотрясал бумажкой, по виду – вырванной из иллюстрированного журнала.
– Это что такое? – грозно вопрошал полицейский мальчишку лет пятнадцати, в пыли, грязи и саже до самых бровей и напуганного не меньше. Блюститель распотрошил готовый заказ и теперь грозил листком.
– Это как понимать: в портреры государя императора с супругой примус заворачивать? Да ты знаешь, что это такое? Да ты знаешь, чем это пахнет?
Никитка запахов давно не различал, но сопливым носом шмыгнул прилежно.
– До вас, мерзавцев, приказ градоначальника довел? – ярился служивый. – Довел. А что в нем сказано, негодяй? А в нем сказано: «Признавая употребление для бумажной обертки с печатными портретами Особ Императорской Фамилии вообще не соответствующим цели, а при отпуске товаров в такой обертке из съестных лавок – прямо вредным для здоровья потребителей, поручаю объявить об этом торговцам с недопущением сего на будущее время». Недопущение сего! Вот что сказано!
– У нас не съестная лавка…
– Дерзить? Так сейчас тебя в участок!
Неизвестно, чем бы закончилась борьба против лиц императорской фамилии на упаковке, если бы строгий голос не сказал:
82 
