Лебедев покрутил обрывок и равнодушно отложил:
– Ну, и далее?
– Вторая странность: у этого господина нет никаких украшений, кроме колечка на безымянном пальце левой руки. Ничего не напоминает?
– Змейка хвост кусает.
– Это не змейка. Это – Уроборос! – несколько взволнованно сказал Родион. – Древний гностический символ! Образ вечного круговорота, цикличности, гибели мира и его воскрешения, смерти как рождения и рождения, как смерти. Символ бессмертия и самооплодотворения. Истина и познание в одном...
– Хотите сказать: тайный сектант? – спросил Лебедев, выпуская облако дыма.
– За этим скрывается нечто большее, чем просто убийство.
– Поспешный вывод. Все может иметь примитивное объяснение, да хоть убийство из ревности. Или, например, его с кем-нибудь спутали.
– А то, что одежда с чужого плеча?
– Свою отдал в почистку.
– Что скажете на это? – Родион выставил указательный палец в животное, которое благодарно принюхалось. – При нем была шляпная коробка, в которой находилась дрессированная крыса.
– Вот как! – Лебедев улыбнулся. – Я-то подумал, Синельников совсем ума лишился от пьянства, крысу себе завел. Какое милое животное. И по виду умница. Заметьте умнее многих.
Крыса уловила, что говорят о ней, и решила предъявить себя добрым людям во все красе: встала на задние лапки и покачалась, словно в танце.
– Занятно как, – сказал Аполлон Григорьевич, кидая актрисе кусочек сахара. – Хотите убедить меня и себя, что в скучной полицейской рутине мы наткнулись на необычное дело?
Ванзаров мог лишь согласно кивнуть.
– Так вот, что скажу вам, Родион Георгиевич: дело самое пустяковое. И не подсовывайте мне всяких змей с крысами да розами. Все это – ерунда. Я еще стерплю, а пристав и слушать не станет. Тут нужны серьезные основания. А их нет.
– Неужели? – с упавшим сердцем, спросил Родион.
– Ну, почти... Возможно, за маленьким исключением... – Лебедев умело тянул паузу, как великий актер перед залом, затаившим дыхание: – Оно перед вами.
6
– Должна вам сказать, что дамские моды этого сезона не удивили новыми открытиями. По-прежнему остались популярными очень пышные рукава-ballon, причем в летних платьях рукав всегда полу короткий, отделанный шу из лент или кружевами, но наиболее пышная часть его... – дама показала на себе, – ...у локтя так, что рукав напоминает форму эполета. Белый цвет особенно в моде. С платьями нежных цветов принято носить черные кушаки, но тогда необходима и высокая черная шляпа. Весьма модным сочетанием цветов надо считать синий с желтыми цветами, например, на отделке шляп. Кстати, о шляпах: в большой моде вуали из белого тюля с рисунками в виде горошин или разводов с кружевом, причем последние идут более всего к большим шляпам. Например, как вон та... Вуали из tulle-illusion[1] цвета «мов» или розоватые придают свежий оттенок лицу... Позвольте угостить вас свежими моделями шляпок. Мне присылают образцы прямо из Парижа...
Матильда не давала и слова вставить молоденькой барышне, по которой сразу скажешь: вкус не развит, из грязи в князи.
Действительно, мадам Оноприна только теперь смогла осуществить заветную мечту: не боясь расходов, зайти в самый роскошный и дорогой салон дамских мод в столице, который держала Матильда Живанши. С тех пор, как муж Оленьки получил скромное место чиновника в городской Думе, позволявшее распределять подряды на электрическое освещение, благополучие семьи резко выросло. Чему мадам Оноприна была искренно рада.
Сидя с чашечкой кофе, которую еще не научилась держать на весу, Оленька с тихим восторгом и ужасом поглядывала на невероятные туалеты, о которых и мечтать не смела, а теперь – пожалуйста, на элегантных дам, тихо беседующих со своими модистками, на цветные картинки журналов мод, выставленных в рамках, и готова была хватать без разбора первое, что предложит, так ей все нравилось. Голова кружилась счастьем и детским восторгом, когда конфеты можно загребать горстями.
– Взгляните, что за прелесть эта шляпка: модель называется «Мария Терезия»! А это – разве не чудо: модель «Мерседес». Или вот какая милая шляпка: модель «Мисс Эрвин». Но особо мне нравится модель «Дофин». Это изумительно, не правда ли?
Жена удачного чиновника соглашалась со всем, потому что сравнивать ей было не с чем. Еще недавно сама перешивала шляпки, по три года носили одни башмачки, и была рада-радешенька серенькому платьицу. Вовремя вспомнив, что теперь она солидная дама, Оленька настроила серьезную мордочку и спросила: