160 
— Валери! Валери Даффи! Подите сюда немедленно!
Табу терпеть не мог крика, а эта дура так ничего и не поняла. Стоило ей повысить голос, как он немедленно залаял снова. Оставалось только вытолкать его из кухни, подтереть грязь и подобрать рюкзак, и все это одновременно, чего Пол никак не мог сделать. Он чувствовал, как клокочут его внутренности. Он чувствовал, что его мозги готовы вытечь наружу. В следующий момент он понял, что вот-вот взорвется с обоих концов, и это заставило его решиться.
Коридор за спинами Бруаров заканчивался дверью, которая выходила в огород. Пол потянул было Табу туда, но тут богатырша сказала:
— Даже не думай, что тебе удастся слинять, пока не приберешь грязь, которую ты здесь развел, гаденыш ты этакий.
Табу зарычал. Бруары попятились. Полу удалось дотащить пса до двери без новых взрывов лая, несмотря на пронзительные призывы богатырши «вернуться немедленно сюда», и выпихнуть в невспаханный огород. Он захлопнул за ним дверь и решительно приготовился не слушать, когда Табу протестующе заскулил.
Пол знал, что пес просто пытался его защитить. И еще он знал, что любой, у кого есть хотя бы капля здравого смысла, понял бы это. Да видно, такие люди не слишком часто встречаются на свете. А тех, у кого здравого смысла нет, приходится бояться, потому что сами они трусливы и изворотливы.
Значит, нужно их избегать. Поскольку мисс Рут не пришла посмотреть, из-за чего поднялся шум, Пол решил, что дома ее нет. Он вернется, когда ничто не будет ему угрожать. И все же оставлять следы катастрофического столкновения с Бруарами тоже не следовало. Это было бы по меньшей мере некрасиво с его стороны.
Он вернулся на кухню, но замешкался в дверях. И увидел, что, несмотря на все угрозы богатырши, она и Адриан подтирают пол и оттирают верх плиты. Однако запах убежавшего молока по-прежнему отравлял воздух в кухне.
— …Конец этому безобразию, — говорила мать Адриана. — Я с ним разберусь, даже не сомневайся. Если он думает, что может приходить сюда, как к себе домой, не сказав ни «здравствуйте», ни «до свидания», словно настоящий человек, а не паршивый маленький негодный кусок…
— Мама.
Пол видел, что Адриан заметил его в дверях, и стоило тому сказать одно короткое слово, как то же сделала и его мать. Она вытирала плиту, но теперь повернулась к нему с тряпкой в руках и стояла, комкая ее своими большими, унизанными перстнями пальцами. Она так смерила его взглядом с головы до ног, а на лице у нее было написано такое презрение, что Пола пробрала дрожь, и он сразу понял — надо уходить. Но он не мог оставить на полу рюкзак, в котором лежало послание Ги о планах и мечтах.
— Можешь сообщить своим родителям, что мы нанимаем адвоката по этому делу о завещании, — сказала ему богатырша. — Если твое воображение нарисовало тебе картинку, как ты уходишь отсюда с деньгами Адриана, то ты жестоко ошибаешься — ни одного пенни ты не получишь. Я буду биться с тобой во всех судах, какие только существуют на свете, а когда наше дело подойдет к концу, вместе с ним растают и денежки, которые ты надеялся хитростью выманить у отца Адриана. Ты понял? Тебе ничего не светит. Убирайся отсюда. И смотри, чтобы я тебя больше не видела. Если сунешь сюда свой нос, я натравлю на тебя полицию. А твою вшивую шавку отправлю на живодерню.
Пол не двинулся с места. Он не собирался уходить без рюкзака, но не знал, как до него добраться. Рюкзак лежал там, где он его оставил, у ножки стола посреди комнаты. Но теперь между Полом и рюкзаком стояли Бруары. А близость к ним грозила опасностью ему самому.
— Ты меня слышишь? — продолжала богатырша. — Я сказала, убирайся. Здесь у тебя нет друзей, что бы ты там себе ни думал. В этом доме тебя никто не ждет.
Пол увидел, что единственный способ добраться до рюкзака — проползти к нему под столом, что он и сделал. Не успела мать Адриана закончить свою речь, как он опустился на четвереньки и полез под стол, словно краб.
— Куда он? — спросила она. — Что он еще задумал?
Адриан, похоже, понял намерение Пола. Он схватил рюкзак в тот самый миг, когда его коснулись пальцы Пола.
— Господи боже, да этот чертенок что-то стащил! — воскликнула богатырша. — Это предел. Адриан, останови его!
Адриан попытался это сделать. Но образы, которые возникли в воображении Пола, едва он услышал слово «украл» (рюкзак обыщут, рисунок найдут, его самого будут допрашивать в полиции, посадят в камеру, ему будет страшно, стыдно), придали ему дополнительных сил. Он потянул рюкзак так сильно, что Адриан потерял равновесие, повалился на стол, потом упал на колени и шмякнулся подбородком о деревянное сиденье. Его мать вскрикнула и тем самым дала Полу шанс, в котором он нуждался. Прижав к себе рюкзак, он вскочил на ноги.
160 
