87 
— Это может оказаться уликой, — сказала она. — Поважнее волоса, который они нашли, и отпечатка подошвы, который у них есть, и даже показаний свидетельницы, которая, возможно, говорит неправду. От этой улики может зависеть все, правда, Саймон?
— Вполне возможно, — ответил он.
Маргарет Чемберлен поздравила себя с тем, что настояла на оглашении завещания сразу после поминок. Еще раньше она сказала:
— Позвони поверенному, Рут. Пусть придет после похорон.
И когда та ответила, что адвокат Ги и так будет присутствовать — еще один нудный островитянин, которого придется кормить на поминках, — она решила, что это будет как нельзя более кстати. Просто судьба. А чтобы невестка ее не опередила и не расстроила как-нибудь ее планы, Маргарет сама подошла I поверенному на поминках, когда тот запихивал в себя сэндвич с крабом. Мисс Бруар, сообщила она ему, желает ознакомиться с завещанием покойного, как только последний гость покинет дом. Документы у него с собой? Да. Хорошо. Существуют ли какие-либо затруднения, которые не дадут им услышать последнюю волю покойного, как только появится такая возможность? Нет? Прекрасно.
Поэтому теперь собрались все. Однако состав группы Маргарет не радовал.
По-видимому, Рут не только связалась с поверенным, как настаивала Маргарет. Она позаботилась и о том, чтобы послушать его собралась диковинная коллекция индивидуумов. Маргарет была уверена, это могло означать только одно: Рут была в курсе условий завещания, благоприятных для тех самых индивидуумов, но неблагоприятных для членов семьи. Иначе зачем ей было собирать абсолютно чужих людей по такому важному для семьи поводу? И как бы тепло она их ни встречала и как бы заботливо ни усаживала в гостиной, все равно, с точки зрения Маргарет, которая считала членами семьи лишь тех, кого связывали с покойным узы крови либо брака, они оставались чужими.
Среди них были Анаис Эббот с дочерью: первая все такая же размалеванная, как накануне, вторая — такая же угловатая и сутулая. Правда, одеты они были по-другому. Анаис умудрилась втиснуться в такой узкий черный костюм, что даже ее тощие ягодицы, облепленные юбкой, выглядели как два арбуза, а Джемайма напялила черное болеро, которое носила с грацией мусорщика. Угрюмый сынок, по-видимому, куда-то испарился, потому что, когда вся компания собралась в гостиной под очередным шедевром Рут на тему «Жизнь перемещенного человека», который был посвящен детству в чужой семье, — словно в послевоенные годы она была единственным ребенком в Европе, кому пришлось через это пройти, — Анаис, непрестанно заламывая руки, рассказывала всем, кто соглашался ее слушать, что «Стивен куда-то исчез… Он безутешен», и вновь и вновь наливала глаза слезами в знак вечной преданности покойному.
Кроме Эбботов пришли еще Даффи. Кевин — управляющий поместьем, садовник, смотритель Ле-Репозуара, в общем, мастер на все руки, по желанию Ги, — сторонился всех и стоял у окна, разглядывая сады внизу, по-видимому твердо придерживаясь одного принципа: отвечать односложным фырканьем всякому, кто бы к нему ни обратился. Его жена Валери сидела одна, крепко сжав руки на коленях. Смотрела она то на мужа, то на Рут, то на поверенного, который разбирал бумаги в своем портфеле. Вид у нее был совершенно ошарашенный.
А еще там был Фрэнк. Маргарет познакомили с ним сразу после похорон. Фрэнк Узли, сказали ей, вечный холостяк и добрый друг Ги. Более того, задушевный друг. У обоих обнаружилась настоящая страсть ко всему, что связано с войной, это их и подружило, и Маргарет сразу заподозрила неладное. Именно он, как она узнала, стоял за мрачным музейным проектом. Так что один бог знает, сколько миллионов Ги уплывет из-за него в чужие руки, то есть не к ее сыну. Особенно отвратительное впечатление произвели на Маргарет его плохо сидящий твидовый костюм и дешевые коронки на передних зубах. Кроме того, он страдал излишней полнотой, что также свидетельствовало против него. Отвисшее брюхо — признак жадности.
Вдобавок ко всему он разговаривал с Адрианом, у которого, разумеется, не хватало ума распознать соперника, стоя с ним нос к носу и дыша одним воздухом. Если дело повернется именно так, как начала опасаться Маргарет, то через каких-то тридцать минут они с этим коренастым субъектом окажутся на ножах, и вполне легально. Уж хотя бы это Адриан мог сообразить и, соответственно, держаться подальше.
87 
