Особенно,... 
104 
– Так я в то утро проволоку-то как раз и натягивала! – захихикала Мона Лиза. – У меня с той стороны огород не защищенный был, так соседские козы постоянно шастали, капусту жрали. А тут вместо козла ты забрел! Повезло!! Эй, ну повезло, же?! – она игриво ткнула его под ребро.
– Повезло, – согнувшись от боли, вынужден был согласиться Глеб.
– Да ты никак пути отступления ищешь? – погрозила пальцем-сосиской Луиза.
– Что ты! Какие такие пути?! – как можно более искренне воскликнул Афанасьев и грустно добавил: – Мне здесь нравится. Свежий воздух, экологически чистая еда, физическая нагрузка.
– Ну-ну, – усмехнулась Луиза и снова пихнула его под ребро.
Глеб низко опустил голову и ускорил вращательные движения клубком.
Кажется, он подошел к той черте, когда принято думать о самоубийстве.
Сможет ли он сунуть голову в петлю?
От мысли об этом похолодело в желудке. Никогда!
Он вырвется отсюда, во что бы то ни стало, вырвется. Даже если придется зубами прогрызть дырку в кирпичном заборе. Нужно только подумать, как отвлечь Луизу, нужно хорошенько подумать...
Хуже всего было то, что настойка, которой поила его Мона Лиза, начала действовать. То есть, конечно, мозг понимал, весь ужас происходящего, но организм вдруг одолела приподнятость не только того, что принято называть настроением.
Это был ужас. Тем более, что Луиза сказала, что «с этим» нужно проходить как минимум десять дней и ни в коем случае не «пытаться разрешить ситуацию», а то «проку не будет».
Он и ходил. И дрова рубил, и печку топил, и пол мыл, и нитки мотал. Слава богу, кур рубить его больше не посылали. Зато время от времени Воеводина заставляла его лазить в подпол за банками с солеными огурцами, которые она лопала тоннами, употребляя даже с чаем.
Подпола Афанасьев боялся больше всего. Даже больше курятника и свинарника вместе взятых. В подполе было темно, холодно, пахло мышами, и чувство неволи усиливалось во сто крат. А, может, плюс к дальтонизму он начал страдать еще и клаустрофобией?
Как бы то ни было, планы побега упирались еще и в проблему внешнего вида. Куда он пойдет весь разукрашенный зеленкой и йодом, в огромных рейтузах, завязанных на пузе узлом, а также с признаками устойчивого сексуального желания?! Заявится в ближайшее отделение милиции и заявит: «Здравствуйте, я журналист международной газеты „Власть“? Представляя, что скажут ему менты, как будут загибаться от хохота, Глеб покрывался холодным потом. Пожалуй, он предпочел бы скрыть факт своего пленения, как девушки предпочитают скрыть изнасилование. Страшно представить, что напишет желтая пресса, если прознает про это. Серьезной карьере конец. Можно будет прописываться штатным шутом в дебильных ток-шоу, рассказывающих о жертвах сексуальных насилий.
Утром Луиза дала ему стакан чая и горсть сухарей.
– Ешь, миленький, подкрепляйся, сегодня работы невпроворот.
Глеб молча грыз сухари и запивал чаем. Чай был горячий, чуть сладкий, а сухари отдавали плесенью.
– Сначала нужно траву перед домом покосить, – начала свои утренние наставления Луиза.
– Я не умею! Я не косарь, я косу не умею держать! Я ноги порежу! – Каждый раз Афанасьев надеялся, что его препирательства принесут результат. Ведь человек же она, эта Мона Лиза, а его «не умею» и «не хочу» всегда действовали безотказно на женщин.
– Так кто ж тебе косу-то даст, миленький, – захихикала Луиза. – У меня газонокосилка крутая! Сел, рычажок дернул и рули себе! Она сама все сделает!
– Я не умею рулить! – закричал Глеб. – У меня прав нет!
Нервы у него стали ни к черту. Если бы не боязнь получить скалкой по лбу, он устроил бы форменную истерику с битьем посуды и швырянием табуреток. Почему-то он панически боялся управлять какими бы то ни было механизмами. А тут сразу – газонокосилка!
– Зачем права? У меня гаишников на участке нет! Я же говорю, машина сама все сделает. Не работа, а удовольствие. Я бы сама покосила, но агрегат под моим весом с места не двигается. Давай! – Она подняла его со стула за шкирку и привычно поддала коленкой под зад. – Прыгай, зайчик, на травку!
– Мне нельзя за руль! Я дальтоник! – выкрикнул последний аргумент Глеб.
– Это когда цвета путают?! – развеселилась еще больше Луиза. – Да где ты на моей лужайке светофоры видел?
– Давай я свиней покормлю, кролов почищу, кур порублю, – жалобно попросил Глеб, но был жестко направлен на выход.
104 
