70 
Я не такая дурочка, хоть и молоденькая, чтобы задавать вопросы. Еще рано.
Валечка говорит: «Завтра побеседуем. А сейчас отдыхай». У меня есть своя комната. Девушка, которая в ней жила раньше, уехала. Мне остались от нее две простые белые блузки и черные юбки.
Из моего окна виден кусочек лужайки, маленькая беседка, лес. Ранним летним вечером поют птицы. Все такое мирное. Однако каждые две минуты мимо окна проходит охранник.
Я лежу вся в поту на узкой кровати и пытаюсь заснуть. И представляю себе Архангельск зимой: цепочка цветных фонариков висит над замерзшей рекой, по Двине катаются на коньках, ночью слышно, как трещит лед, а летом в лесу собирают грибы. И мне захотелось домой, но это глупая мысль.
Надо спать.
Почему тот мужчина в поезде все время наблюдал за мной?
Позже: в темноте звук подъезжающих машин. Он приехал домой.
12. 6. 51. Вот это день! Мне трудно даже описать его. Рука дрожит. (В то время не дрожала, а сейчас дрожит!)
В семь я отправилась на кухню. Валечка уже встала и возится, разбирая битую посуду, стаканы, сваленную в кучу еду — все это лежит горой на большой скатерти. Она объясняет, как каждый вечер убирают со стола: два охранника берут скатерть за углы и выносят все на кухню! Поэтому наша первая обязанность — каждое утро выбрать из этой кучи все, что не разбито, и вымыть. Мы принялись за дело, и Валечка стала объяснять распорядок дня в доме. Он встает поздно и иногда любит работать в саду. Затем Он уезжает в Кремль — в это время и убирают Его комнату. Он никогда не возвращается раньше девяти или десяти вечера и тогда ужинает. В два или в три часа ночи Он ложится в постель. И так семь дней в неделю. Правило: подходить к Нему надо так, чтоб Он видел. Он терпеть не может, когда подкрадываются. Если нужно постучаться в дверь, стучи сильнее. Не стой без дела. Не раскрывай рот, пока к тебе не обратятся. И если отвечаешь, всегда смотри прямо Ему в глаза.
Валечка готовит простой завтрак: кофе, хлеб, мясо — и несет Ему. Через какое-то время говорит, чтобы я забрала поднос. Прежде чем отправить меня к Нему, приглаживает мне волосы и поворачивает во все стороны, осматривая, все ли в порядке. Она говорит: «Он работает за столом в конце лужайки с южной стороны дома. Или работал. Он то и дело переходит с места на место. Так Он привык. Охранники знают, где Его искать».
Как описать этот момент? Я спокойна. Ты гордилась бы мною. Я помню, что надо делать. Иду по краю лужайки и подхожу к Нему так, чтобы Он меня видел. А Он сидит на скамье, один, склонившись над какими-то бумагами. Поднос стоит рядом. При моем приближении Он поднимает глаза и тут же снова возвращается к своей работе. Но когда я иду назад по траве, могу поклясться, что чувствую Его взгляд на спине, пока не исчезаю из виду. Валечка смеется, увидев, какая я бледная.
После этого я Его больше не видела.
А сейчас (пошел одиннадцатый час) — звук подъезжающих машин.
14. 6. 51. Прошлым вечером. Поздно. Я на кухне с Валечкой, как вдруг туда вбегает Лозгачев (комендант), весь взмыленный, и говорит, что у Хозяина кончился «Арарат». Валечка достает бутылку, но дает ее не Лозгачеву, а мне: «Пусть Анна отнесет». Она хочет помочь мне, милая Валечка! И Лозгачев ведет меня по переходу в главный дом. Я слышу мужские голоса, смех. Он громко стучит в дверь и отступает в сторону. Я вхожу. В комнате жарко, душно. Семь или восемь мужчин сидят за столом — все знакомые лица. Один из них — по-моему, товарищ Хрущев — вскакивает и начинает произносить тост. Лицо у него красное, потное. И умолкает. По всей комнате разбросана еда, точно они швырялись ею. Все смотрят на меня. Товарищ Сталин сидит во главе стола. Я ставлю коньяк рядом с Ним. Голос у Него мягкий, добрый. Он говорит: «Как же тебя зовут, молодой товарищ?» — «Анна Сафонова, товарищ Сталин». Я помню, что надо смотреть Ему в глаза. Они бездонные. Мужчина, сидящий рядом с Ним, говорит: «Она из Архангельска, Хозяин». А товарищ Хрущев добавляет: «Лаврентию можно верить — уж он-то знает, откуда она!» Снова смех. «Не обращай внимания на этих грубиянов, — говорит товарищ Сталин. — Спасибо, Анна Сафонова». Я закрываю дверь, они возобновляют разговор. Валечка ждет меня в конце перехода. Она обнимает меня, и мы возвращаемся на кухню. Меня трясет — должно быть, от счастья.
16. 6. 51. Товарищ Сталин Сказал, что теперь я должна приносить ему завтрак.
70 
