241 
Она поспешно извинилась и представилась, упомянув «Колосс» и Джека Винесса. Она будет очень признательна, если миссис?… Здесь Ульрика запнулась. Кто вообще эта женщина? Как же это она упустила? Надо было разузнать подробности, прежде чем вваливаться сюда.
Мэри Элис Аткинс-Уорд, сказала старая дама. И не миссис, а мисс, чем весьма горда. Она говорила со старомодной чопорностью — пенсионерка, должно быть, которая помнила старые времена, когда люди на автобусных остановках выстраивались в вежливые очереди, а джентльмены уступали дамам места в подземке. Мисс Аткинс-Уорд открыла дверь пошире и с заметным трудом передвинулась в сторону, чтобы дать Ульрике пройти в дом. С благодарностью Ульрика так и сделала.
Она очутилась в узком коридорчике, большую часть которого занимала лестница. Стены были густо увешаны фотографиями, и, следуя за мисс А-У (так Ульрика стала называть про себя старушенцию) в гостиную, выходящую на улицу, она успела разглядеть некоторые. Почти все они, как оказалось, были кадрами из телевизионных спектаклей, в основном костюмированных драм и нескольких полицейских историй в постановке канала Би-би-си.
Как можно дружелюбнее Ульрика спросила, чтобы завязать разговор:
— Вы поклонница телевидения?
Мисс А-У в тот момент усаживалась в деревянное кресло-качалку с прямой спинкой и без единой подушечки. Она окинула непрошеную гостью высокомерным взглядом:
— Ради всего святого, о чем это вы?
— О… о фотографиях в коридоре. — Никогда еще Ульрика не чувствовала себя такой беспомощной в разговоре.
— А, вот вы о чем. Да я сама их написала, дурочка, — последовал резкий ответ.
— Написала?
— Написала. Я сценарист, чего тут непонятного. И все это мои спектакли. Так чего вы от меня хотели?
Мисс А-У ничего не предложила Ульрике: ни поесть, ни попить, ни воспоминаний о славном прошлом. Крепкий орешек эта старушка, подумала Ульрика. Обвести такую вокруг пальца будет ох как непросто.
Тем не менее нужно хотя бы попробовать. Альтернативы нет. И Ульрика сказала, что хотела бы поговорить о ее жильце.
— Каком таком жильце? — спросила мисс А-У.
— О Джеке Винессе, — напомнила Ульрика. — Он работает в «Колоссе». Я его… его начальник, так можно сказать.
— С чего вы взяли, что он мой жилец? Это мой внучатый племянник. Никчемное создание, но должен же он был где-то жить, если мать вышвырнула его из дома. Он помогает мне по хозяйству и с покупками. — Она устроилась поудобнее в кресле. — Послушайте-ка, мисси, я собираюсь закурить. Надеюсь, вы не из тех сумасшедших, что проклинают табак и размахивают флагами. А если и так, то вам же хуже. Это мой дом, мои легкие, моя жизнь. Подайте мне коробок спичек, пожалуйста. Да нет, не там, дурочка. Вот же он лежит, прямо перед вами.
Спички Ульрика нашла среди разнообразного хлама, наваленного на кофейном столике. Коробку украшал логотип гостиницы «Парк-лейн». Должно быть, мисс А-У держала гостиничный персонал в ежовых рукавицах, и те пытались умилостивить ее, снабжая бесплатными спичками.
Ульрика подождала, пока старая дама извлечет пачку сигарет из кармана вязаного кардигана и закурит. Сигарету без фильтра, что вполне вписывалось в общую картину, мисс А-У держала, как кинозвезда довоенных фильмов. Вдруг она вынула сигарету изо рта, сняла табачную крошку с языка, рассмотрела ее и выбросила через плечо.
— Ну, так что с Джеком? — спросила она.
— Мы сейчас подумываем над тем, чтобы повысить его, — ответила Ульрика с заискивающей улыбкой. — А перед тем, как назначить кого-то на более ответственную должность, мы стараемся поговорить с теми, кто знает нашего кандидата лучше других.
— Интересно, почему это я знаю его лучше других? А вы сами плохо его знаете?
— Ну… он ведь живет здесь… И это всего лишь для начала, понимаете.
Глаза у мисс А-У были такие проницательные, что Ульрика поежилась под их взглядом. Эта леди прошла огонь и воду и медные трубы, подумала она. Ей лгали, ее обманывали, у нее крали, да что угодно. Должно быть, таков результат работы на британском телевидении, которое славится тем, что там собираются самые бессовестные люди. Хуже может быть только в Голливуде.
Мисс А-У продолжала курить и изучать Ульрику. Затянувшееся молчание, похоже, ее ничуть не смущало.
— И что ему светит? — наконец спросила она.
— Простите? — растерялась Ульрика.
— Что за повышение светит Джеку?
241 
