71 
— Вы не виноваты, — отозвалась я. — Мне просто не по себе после событий вчерашней ночи.
— И у вас есть на то все основания, мадонна. Я клянусь, что сделаю все, что в моих силах, дабы впредь предотвратить подобные чудовищные нарушения пристойности.
Я потупила взгляд, радуясь, словно несмышленая девчонка, что на мне одно из лучших моих платьев.
— Боюсь, его святейшество…
— Его святейшество все еще спит. Уверяю вас, я считаю своим долгом наладить отношения между вами. Теперь, в нынешнем его возрасте, излишек вина делает его забывчивым. Но даже если он помнит что-то о минувшей ночи, я оберну эти воспоминания к вашей выгоде.
— Я очень вам обязана, — сказала я, потом сообразила, что любезность заставляет Чезаре стоять на солнцепеке, в то время как я с удобством сижу в тени. — Присаживайтесь, пожалуйста. — Я подвинулась, освобождая для него место рядом с собой, потом добавила: — Увы, я произвела на ваше семейство не самое благоприятное впечатление.
Прежде чем я успела закончить мысль, Чезаре быстро перебил меня:
— По крайней мере, на одного члена этой семьи вы произвели наилучшее впечатление.
Я улыбнулась, услышав этот комплимент, но стояла на своем.
— Ваша сестра невзлюбила меня. Я не понимаю, чем это вызвано, и мне хотелось бы исправить это.
Чезаре на миг перевел взгляд на далекие зеленые холмы.
— Она ревнует всякого, кто отнимает у нее внимание отца.
Он снова повернулся ко мне и серьезно, пылко произнес:
— Поймите, донна Санча: ее собственный муж не желает жить вместе с ней. Это ведет к постоянному смятению; мой отец не раз уже пытался исправить это, прося Джованни вернуться в Рим. Кроме того, отец всегда души не чаял в Лукреции, а она в нем. Но когда она увидит, что на самом деле вы вовсе не соперница ей и ничем ей не угрожаете, она постепенно станет доверять вам. — Он помолчал. — Она точно так же вела себя с донной Джулией; потребовалось немало времени, чтобы она поняла, что любовь отца к другой женщине и к собственной дочери — разные вещи. Я, конечно же, ни в коем случае не хочу сказать, что вы когда-либо вступите в подобные отношения с его святейшеством…
— Нет, — отрезала я. — Не вступлю. Я ценю вашу проницательность, кардинал.
— Пожалуйста, зовите меня Чезаре! — На лице его промелькнула улыбка; зубы, показавшиеся из-под усов, были мелкими и ровными. — Я кардинал не по призванию, а исключительно по настоянию отца.
— Чезаре, — повторила я.
— Лукреция способна быть очень ласковой и пылкой в своих привязанностях, — с любовью произнес он. — Больше всего она любит веселиться, играть, как дитя. Ей нечасто выпадает такая возможность, учитывая ответственность, которую накладывает ее положение. Отец прислушивается к ее советам куда больше, чем к моим.
Я слушала, кивая и стараясь сосредоточиться на его словах, а не на движении его губ, на высоких, красиво вылепленных скулах, на золотистых проблесках в темной бороде, порожденных игрой света. Но, сидя рядом с ним, я чувствовала, как колено мое теплеет, как будто сами мои мышцы, кости и внутренние органы тают подобно снегу под ярким солнцем.
Чезаре завершил свою мысль. Должно быть, мои ощущения как-то отразились у меня на лице — судя по тому, какое странное, уязвимое и вместе с тем нежное выражение приобрело его лицо. Он подался ко мне и нежно коснулся моей щеки.
— Сегодня утром вы выглядите как королева, — пробормотал он. — Прекраснейшая в мире королева, с прекраснейшими на свете глазами. По сравнению с ними изумруды кажутся простой галькой.
От этих слов меня бросило в дрожь. Я подалась навстречу его руке, словно кошка, напрашивающаяся на ласку. Мое чувство к Чезаре было таким могущественным, что я едва не позабыла про свои брачные обеты.
Но Чезаре тут же отдернул руку, словно обжегшись, и вскочил со скамьи.
— Я просто пес! — воскликнул он. — Шлюхин сын, мерзавец! Вы понадеялись, что я защищу вас от домогательств моего отца, а теперь я веду себя ничуть не лучше его!
— Это совсем другое, — сказала я, едва справляясь с голосом, чтобы он не дрожал.
Чезаре в смятении повернулся ко мне.
— Но как? Вы — жена моего брата!
— Я — жена вашего брата, — прошептала я.
— Тогда чем мое поведение отличается от поведения моего отца?
— В вашего отца я не влюблена.
Я залилась краской, испугавшись собственных слов, собственной дерзости. Казалось, я совершенно утратила власть над собою. Я была совершенно беспомощна, как некогда — моя мать.
71 
