72 
В голосе Баттла послышалось презрение:
— Вас смертельно оскорбило то, что жена ушла к другому, так? Такой удар вашему самолюбию! Подумать только, вас бросили! Вы пытались утешить свою гордость, представив дело так, будто сами покинули ее. Вы женились на другой, которая любила вас, чтобы все выглядело убедительней. Но в глубине души только и думали о том, как рассчитаетесь с Одри. Вы не смогли придумать ничего страшнее этого — ее должны были повесить. Это был тонкий расчет, только у вас не хватило ума его осуществить!
Плечи Невила под твидовым пиджаком нервно передернулись.
Баттл продолжал:
— А эта детская затея с клюшкой! Эти чересчур уж очевидные следы, ведущие к вам! Одри, должно быть, догадывалась, чего вы добиваетесь! А вы-то считали себя вне подозрений. Вы, убийцы, — смешные ребята! Очень уж самоуверенные. Думаете, что умны и изобретательны, а на самом деле ужасно как наивны…
Невил как-то странно и пронзительно выкрикнул:
— Все было действительно хитро задумано, даже очень. Вы никогда бы не догадались! Никогда! Если бы не этот нахал, набитый шотландский болван! Я все продумал — каждую мелочь! И не моя вина, что все сорвалось. Откуда я мог знать, что Ройд знал правду об Одри и Адриане? Одри и Адриан… Проклятая Одри — ее надо повесить!.. Вы должны сделать так, чтобы ее повесили! Я хочу, чтобы она умерла в страхе!.. Умерла… умерла!.. Я ненавижу ее! Слышите, я хочу, чтобы она умерла!.. Хочу, чтобы умерла!..
Постепенно истеричные выкрики стихли. Невил грузно осел и стал тихо всхлипывать.
— О боже! — промолвила Мэри Олдин. Она смертельно побледнела.
Понизив голос, Баттл произнес:
— Прошу меня извинить, но я вынужден был сделать так, чтобы он сорвался. Слишком мало было улик.
Невил все еще всхлипывал, повторяя, как ребенок:
— Я хочу, чтобы ее повесили… Хочу, чтобы ее повесили…
Мэри Олдин поежилась и повернулась к Томасу Ройду. Он взял ее за руки.
II
— Я всегда жила с чувством страха, — призналась Одри.
Они сидели на террасе — Одри рядом с суперинтендентом Баттлом. Тот догуливал свой отпуск и был приглашен в Галлз Пойнт в качестве друга.
— Постоянно боялась, — повторила Одри. — Все время.
Баттл понимающе кивнул и сказал:
— Я сразу понял, что вы смертельно напуганы. Как только увидел вас. Вы из той породы людей, которые под маской бесстрастия скрывают с трудом сдерживаемые сильные чувства. Это может быть любовь или ненависть. Вас же преследовал страх, так?
Она согласно кивнула.
— Я начала бояться Невила вскоре после нашей свадьбы. Самое ужасное, что я не знала почему. Мне начало казаться, что я сошла с ума.
— Не вы, — вымолвил Баттл.
— Когда я выходила за Невила, он мне казался таким рассудительным и абсолютно нормальным, всегда прекрасно владел собой.
— Вот что любопытно, — заметил Баттл. — Он играл роль хорошего спортсмена, и потому ему удавалось держать себя в руках на турнирах. Для него роль хорошего спортсмена была важнее, чем победы в матчах. Но, безусловно, это не проходило для него бесследно: всегда играть роль — большое напряжение. Внутри он становился все хуже.
— Внутри, — прошептала Одри, поеживаясь. — Все внутри. Но туда не заглянешь. Редко когда вдруг вырвется слово или нечаянный взгляд… И вот однажды мне показалось, что я поняла… что происходит что-то ненормальное. А потом, как я уже сказала, я начала думать, что сама теряю рассудок. Мне становилось все страшнее… Какой-то необъяснимый беспричинный страх, который угнетает.
Я решила, что схожу с ума. Но ничего не могла с собой поделать. Я была готова на все, только бы сбежать куда-нибудь. И тут появился Адриан и признался, что любит меня. Я подумала, что это прекрасная возможность уехать с ним. Он сказал…
Она вдруг замолчала.
— Вы знаете, что случилось? Я пошла встретить Адриана, но он не приехал… он погиб… у меня было такое чувство, что это Невил как-то устроил.
— Может быть, и он, — согласился Баттл. Одри повернула к нему изумленное лицо.
— Вы тоже так думаете?
— Об этом мы уже-никогда не узнаем. Автомобильную катастрофу можно подстроить. Хотя, что теперь гадать, миссис Стрэндж. Возможно, это был просто несчастный случай.
— Я… я потеряла голову. Я вернулась в Ректори — это дом Адриана. Мы собирались написать его матери, но так как она ничего не знала о нас, то я решила ничего ей не сообщать, чтобы не причинять лишнюю боль. Почти сразу же приехал Невил. Он был такой внимательный и… добрый… Но все время, пока я с ним говорила, меня мучил страх. Он сказал, что никому не нужно рассказывать об Адриане, что я смогу развестись с ним — причину он сообщит позднее — и что он собирается потом снова жениться. Я была ему так признательна. Я знала, что он считает Кэй привлекательной, и надеялась, что все как-нибудь уладится и мне удастся избавиться от своего навязчивого ощущения. Я все еще думала, что дело во мне.
72 
