Особенно,... 
16 
— Знаешь, когда я был помоложе, все время что-то искал. Даже не знаю, что… — Джек лукавил — он знал, что искал. Он искал ее еще до того, как узнал о ее существовании. Он мог пить, всю ночь танцевать, флиртовать, смеяться, становиться душой компании, но при этом всегда знал, что упускает что-то главное. Но что? Или кого?
Он понял все, когда увидел Оливию. Это произошло в один прекрасный день. Она заворачивала фрагмент маленькой фигурки Зевса. Он тогда сфотографировал Оливию, и этот снимок до сих пор стоял у него на столе.
— Я думал, что был греком Зорбой.
— Я тоже так думала. — Он не мог видеть ее лица — Оливия смотрела в боковое окно. Но в ее голосе прозвучала нотка печали.
— Я не знал, что ты заметила, — удивился он.
— Тебя все замечали.
— Тогда я еще не встретил тебя!
— Но вот ты встретил меня, но не заметил.
— Как я мог тебя заметить? Ведь ты вся была покрыта пылью.
Она засмеялась. Но это не было похоже на смех. Словно звук пробки, вылетевшей из бутылки с шампанским. Пузырьки газа, шипение, вскипание и вкус — еще до того, как вино попало на язык… Джек словно пил ее смех. Как шампанское…
— Ты всегда был любителем вечеринок.
— Не всегда.
Только когда ее нет рядом. Тогда он становился беспокойным, не способным расслабиться. Вначале, когда Джек только приехал в Калифорнию, он не мог долго находиться в помещении, все время искал компанию, болтался по университетскому городку, обедал с коллегами — никогда не оставался один. Но зачем вспоминать старое?
— Давай не говорить о прошлом, — предложила она.
Он всей душой стоял за это. Но иногда все-таки придется вспоминать. Иначе они не смогут двигаться вперед.
— Почему ты считаешь, что это могила Александра Македонского? — спросила она.
— Александра? Может быть, и не его. Но кого-то тоже важного. Иначе зачем так старались спрятать ее? Фальшивые входы, тупики-ловушки.
— А если это его жена или сын или начальник личной стражи? Ведь его могилу так и не нашли, правда? — Разговор переключился на безопасные темы, она откинулась назад и вроде бы расслабилась.
— Все уверены, что Александр похоронен в египетском городе Мемфисе. Кроме меня, — заявил Джек.
— Ты все еще думаешь, что его могила в Александрии?
— Его тело тайно вывезли из Вавилона, где он умер, и отправили туда, где ему следовало быть. Он основал город. Город назвали его именем. Это был научный центр с самой богатой библиотекой, какая только известна в Древнем мире.
— По-твоему выходит, что могила именно там потому, что это справедливо? — Она покачала головой. — Хотя то, во что ты хочешь верить, часто бывает на самом деле. У тебя очень развит инстинкт. В большинстве случаев ты бываешь прав.
— Что ты говоришь, Оливия? — с насмешливым удивлением воскликнул он. — Это комплимент?
— Ты не нуждаешься в моей оценке, Джек. Твои студенты и так считают, что ты супергерой. Ты — Мистер Археолог. Слышал бы ты их прошлым вечером! Они даже не беспокоились, что тебя нет на берегу.
— А ты?..
— Я не просто беспокоилась. Я была в ярости. Вспоминала тот случай, когда тебе во что бы то ни стало надо было залезть на скалу. И ты упал с высоты более трех метров и потерял сознание.
— Конечно, всего на несколько минут. И скала осталась целой. И моя голова в порядке. Как новенькая.
— А на следующий день, — продолжала Оливия, — ты залез в пещеру между двумя скалами и застрял там. Почему? Потому что хотел увидеть, нет ли там наскальных рисунков.
— Они там были!
— Их там не было!
— Ну, может быть, не рисунки. Что-то похожее на гравюру.
— Всего лишь обычные царапины.
— Оливия, если ты не будешь использовать все шансы, никогда не найдешь, что ищешь.
— Если ты не будешь безумно рисковать собой, можешь дожить до старости.
— Ценность старости сильно преувеличена. Конечно, если не говорить о твоей тете. Когда тебе будет восемьдесят восемь, ты, наверное, будешь похожа на нее…
— Восемьдесят девять, — поправила она. — Сомневаюсь. Это тот тип женщин, который нужен тебе. Темпераментная, взрывная, способная танцевать до рассвета…
— Неправда, — вдруг посерьезнев, возразил он.
— Во всяком случае, студенты думают, что ты великий, — засмеялась Оливия.
— Но не такой великий, как Александр.
— Таких великих, как он, больше не было. Поэтому империя и рассыпалась после его смерти.
16 
