Особенно,... 
9 
— Иди первый в ванну, — сказала она ему. — Очень красивая ночь. Я буду здесь сидеть. — Она села и постаралась вообразить, что она в другой комнате, в другом отеле и даже в другой стране. В этом случае Джеку не удастся мучить ее воспоминаниями о счастливых временах — когда ванна была достаточно большая для двоих, а кровать — такая узкая, что они спали в объятиях друг друга…
— Мы оба будем сидеть здесь. — Он подтащил два стула к балконной ограде.
— Ты не устал? — почти в отчаянии спросила она.
— А ты?
— Устала.
Она действительно устала. Устала притворяться, будто не тревожится за Джека. Устала притворяться, будто ее не беспокоит перспектива провести ночь в одной комнате и в одной постели с Джеком.
— Наслаждайся роскошью, пока можешь. Скоро мы вернемся в наши палатки.
— В палатки? А я думала…
— Да, знаю. Это план Роббинса — остаться здесь, в отеле. Он любит комфорт. И это его раскопки. Но я хочу жить там, в поле, как в последний раз. Иначе мы потеряем уйму времени на разъезды в отель и обратно. А ты поедешь со мной или как?
Как в последний раз…
Слова эхом отдавались у нее в мозгу. Но на сей раз не будет так, как в последний раз. Тогда они жили в одной палатке и делили общие надежды и мечты. Это время ушло навсегда.
Оливия и в самом деле может выбирать, где устроиться. Конечно, она может остаться в отеле со стариками, с горячей ванной каждый вечер, может позволить Джеку откопать первые находки. Даже узнать, кто был похоронен в этой могиле…
— Конечно, я хочу быть там. Ведь в поле нас будет не двое, только ты и я? — Она рассматривала сломанный ноготь.
— Чего ты боишься?
— Я? Ничего не боюсь.
Она лишь боится остаться с Джеком наедине в густой траве под безумным солнцем днем и под звездным небом ночью. Оливия молила Бога, чтобы и другие участники экспедиции отказались от удобных кроватей в отеле и тоже выбрали проживание в палатках.
— Единственное, чего я боюсь, так это слухов. Люди уже начали поговаривать о наших отношениях…
— Меня это совершенно не беспокоит, — Джек пожал плечами. — Нам же все ясно.
— Мне все ясно, — кивнула она. — Мы больше не супружеская пара. Каждый из нас должен это знать.
Он прямо посмотрел на нее.
— Ладно. Сегодня ночью постель вся твоя, — он быстро закрыл тему и откинул голову на спинку стула. Боже, он еле жив! Ему надо отдохнуть!
— После всего, что ты перенес, ты заслуживаешь удобного сна в постели, — объявила Оливия.
— Я лягу на пол, — твердо проговорил он.
— Ладно. Если ты не вообразил, что постель — это некий неправильно понятый рыцарский символ, я лягу на кровать. Но не жалуйся утром, что у тебя болит спина.
— Ты собираешься принимать ванну? — Она стояла перед ним, уперев руки в бока.
— Иди ты, я потом, — он махнул рукой в сторону ванной.
Джек сидел на балконе один и смотрел в темную ночь. Вдали над морем мигали огоньки рыбачьих лодок. Наверное, в том числе и тех, что спасли Оливию и его. Он не лгал, когда говорил, что там, в море, думал о ней. Что только мысли о ней помогали ему выдержать волны, готовые утопить его, и усталость, бравшую верх. Он вспомнил, как боролся в холодной воде, почти не понимая, что он делает и зачем. Он не знал, увидит Оливию еще или нет. Там, в соленых волнах, он думал об их жизни, какая была у них, когда они жили вместе. И эти воспоминания не давали ему пойти на дно. Какая она становилась красивая, когда злилась на него…
Раздался тихий стук в дверь. Джек открыл. Перед ним стояла Мэрилин с белым хлопчатобумажным халатом в руке.
— Это для вашей жены, — сказала она. — Хелен нашла кое-какие вещи внизу. А я хожу, раздаю их женщинам.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Она оценит вашу заботу.
— Надеюсь, я найду в здешних магазинчиках что-нибудь своего размера.
Джек кивнул. Во время экспедиций с ним случались разные истории, но первый раз он начинал сезон вообще без всякой одежды.
— Я рада, что вы это сделали, Джек, — мягко проговорила Мэрилин. — Конечно, мы верили, что вы справитесь.
— Все правильно. Я рад, что мы все выжили.
— Как себя чувствует ваша жена? Она так беспокоилась о вас, что я даже начала бояться за нее. Мы ничем не могли ее утешить. Она даже есть не могла…
Оливия беспокоилась о нем? Это наверняка была не забота, а злость. Просто Оливия пришла в ярость, что он не сел на тот же плот, что и она.
9 
