Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
64 
– Не обнаружено, – отозвался судебный медик. – Во всяком случае, при внешнем осмотре ничего не вижу, только гематома на бедре, старая.
– Видишь, и здесь ничего. Ни ссадин, ни царапин, ни синяков. Почему же здоровые мужики так просто себя позволили жизни лишить? Серега Бартош – тот, который второй труп нашел, в своих показаниях говорил, что видел рядом с Витей то ли девушку, то ли призрак Черной дамы…
– Опять упоминают этот призрак Черной дамы, – Лика вздрогнула, ощущая, как по телу прокатывается холодная волна озноба. – Может, надо отталкиваться от ваших исторических легенд? Преступник, похоже, явно пытается их по-своему интерпретировать.
– Никто из местных толком ничего не знает. Легенды – на то они и легенды. Кто одну историю расскажет, кто другую. Вроде, говорят, Черная дама к беде является… Беда, в общем, пришла, все сходится. Но в то, что призрак мужиков здоровых валит, я не верю. Кстати, мы следы туфель преступника раньше обнаруживали. Совершенно не призрачный, мужской размер – сорок второй. Я предполагал, может, женщина в мужской обуви тут всю эту кашу заварила. А Олег только надо мной посмеялся.
– Ян Брониславович, а краска! – воскликнула Лика. – Краска, которой пользуется преступник! Может, он – художник?
Протасевич покачал головой:
– Пробовали уже с этой стороны подобраться. Экспертизу делали, запрос отправляли. У нас же и флаконы из-под нее есть, преступник использованную бутылочку рядом с трупом оставляет. Состав очень странный, даже обычным растворителем не смывается. Вербицкого в закрытом гробу пришлось хоронить – куда такое лицо скорбящим родственникам на обозрение выставлять… Такая краска в нашей стране не только не выпускается, но и официально не завозится. А ты говоришь – художник… Нет, убийца какой-то другой краской пользуется, к художникам она вряд ли отношение имеет… Краска эта все карты нам спутала. Вроде мне казалось, что преступник – местный. Свидетелей нет никогда, пока труп не обнаружат – никто ничего не видел. Бартош что-то говорил про призрак – но он человек сильно пьющий, с пьяных глаз и не такое увидишь. Казалось, никто, кроме местного, не может так четко знать все укромные уголки города, совершенно малолюдные. Но откуда можно взять такую странную краску в наших местах? А теперь еще минчанин убитый… Тоже из общей картины выбивается…
– Краской убийца мог запастись раньше, допустим, во время зарубежной поездки.
– А приезжий-жертва? – без особого интереса поинтересовался Ян Брониславович, явно прислушиваясь к беседе Надольского с зареванной девушкой. – Не был вроде раньше этот Валерий в наших местах, насолить никому не успел. За что именно его?
– Может, преступник обращает внимание на внешность? А другие убитые мужчины были такими же красивыми, как Валерий?
– Что у меня о мужской красоте спрашивать? Я по мужикам не эксперт. Антона Вербицкого женщины любили, местный султан. Но мне кажется, обычный он был, с залысинами, грузный. Но, наверное, имелись у него какие-то другие достоинства, тут пол-Несвижа – его дети. А Витя Иваненко – тоже ничего примечательного, он самый молодой был из убитых, но пил крепко, а какая у пьяницы красота?
– Ян Брониславович, – подошедший следователь ненароком толкнул Лику и, когда та пошатнулась, ловко приобнял ее за талию, – надо в прокуратуру подъехать, у меня бланки осмотра места происшествия, оказывается, закончились. Миронович я допросил, надо ее отпустить, она аж трясется вся. Я ее показания по памяти внесу, она потом подпишет. Понятыми пусть Лика будет и врач «Скорой помощи», правда? Чего людей напрасно будить и пугать?
– Надо – так поезжай. Лика, может, тебя Олег заодно в гостиницу забросит? Что-то ты бледная совсем. Эй, писательница! – Протасевич потянул Вронскую за рукав. – Ты слышишь?
Сложились…
Они сложились в общую картину, кусочки странной мозаики…
«Муж приехал!»
Прикосновение к тогда еще незнакомому следователю, откровенное, всем телом. Хотелось понатуральнее исполнить роль жены, стосковавшейся по супругу.
И теперь его полуобъятие, дружеское, но крепкое.
Тело чувствует стук чужого сердца, когда…
– Знаете, люди, вы можете считать меня сумасшедшей, – прошептала Лика, обнимая следователя за шею. – Но я все равно скажу. Олег, ты еще не понял, почему убитые мужчины не сопротивлялись? И почему они погибли так быстро? Твое сердце забилось быстрее, – ее ладонь скользнула под пиджак, – и еще быстрее… Возможно, убийц было просто двое. Женщина и мужчина. Вы обнаружили отпечатки мужской обуви. Но если предположить, что девушка все-таки причастна ко всей этой истории, то все становится понятно. Она убивала мужчин в тот момент, когда они ее обнимали и меньше всего рассчитывали на удар. А потом ее сообщник просто отвозил труп в безлюдное место и делал жуткий посмертный макияж…
64 
