Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
144 
Задумчивым голосом граф промолвил:
- Хотел бы я на это посмотреть…
- На то, как они выглядят нагишом? - Спросил гном - Могу сказать, более красивых девушек я ещё в жизни не видел.
Граф смутился и нервозно ответил:
- Тобби, это я и без тебя прекрасно могу себе представить. Просто я однажды выпил всего полбутылки ранлойна и потом целых четыре дня был в дымину пьяный, а похмелье у меня и вовсе длилось полторы недели.
Марина и Джинни переглянулись между собой и громко расхохотались. Магический двигатель оказался самым обычным дизельным двигателем, только здоровенным, похоже, снятым с какого-то тепловоза, но он был изготовлен не на Земле, а на какой-то другой планете. Бак с магической соляркой был полон, сам рядный, двенадцатицилиндровый двигатель, как и всё машинное отделение, сверкал девственной чистотой, но когда Марина стала снимать одну за другой головки цилиндров, орудуя Ариэль вместо гаечного ключа, то из них только что мыши не полезли наружу. Уже к ночи выяснилось, что молот Гардор для изготовления запчастей им не понадобится. Двигатель был полностью исправен. Просто вместо нормального моторного масла в него заливали чёрт знает что и потому он элементарно закоксовался, да, к тому же у него залегли кольца. В общем движок просто ушатали в хлам. Однако, благодаря физической силе гнома и графа Эйрина, а также силе магии двух волшебных палочек Ариэль, Синдарии и молота Гардора, уже через два часа после его полной разборки все детали не только сверкали, но и были восстановлены до их прежних геометрических размеров. Правда, теперь они были обработаны по четырнадцатому классу точности.
Дядюшка Тобби ещё в самом начале ремонта сбегал на портовый склад и припёр на себе двухсотпятидесятилитровую бочку минерального масла местного производства. Когда детали были полностью отмыты и сверкали, словно хрустальные бокалы, Марина превратила минералку в прекрасное моторное масло, придав ему свойства лучшего летнего самолётного масла, и приступила к сборке двигателя. В десять тридцать утра эта работа была закончена, Марина восстановила и зарядила аккумуляторы, они прибрались в машинном отделении и усталые, но очень довольные, поднялись в ходовую рубку. Перед этим граф Эйрин отдал концы не в прямом, а в переносном смысле, то есть выбрал швартовые. Ну, как раз в чём-чём, а в морской терминологии Марина совершенно не разбиралась, но на яхтах уже плавала, а ходовая рубка "Голубой жемчужины" была точной копией самой обычной океанской яхты и потому она, не долго думая, завела двигатель. Два бронзовых винта закрутились и яхта, громко протрубив гудком, отошла от причала и быстро поплыла вперёд.
Граф, который прибыл в Вантар на парусном судне и спустился с его борта в должности помощника капитана, наизусть знал лоцию и, сидя на высоком сиденье рядом с Мариной, принялся ей подсказывать, куда нужно направлять судно. Портовики пребывали в полной растерянности. То, с чем они не могли справиться добрых три года, какая-то юная красотка сделала за ночь и тем полностью их посрамила. Яхта с отрепетированным движком развивала скорость свыше шестидесяти километров в час и граф сразу же признался, что более быстроходного судна он никогда в жизни не видел. Они проплыли вверх по реке километров тридцать, развернулись и пошли обратно. Когда "Голубая жемчужина" пристала к пристани, там уже находился Керл Жердан и как только Марина спустилась с борта, тут же завопил:
- Маркиза, я готов заплатить вам за "Жемчужину" пятьдесят тысяч золотых декариев!
Марина громко рассмеялась и сказала в ответ:
- Керл, теперь я эту красавицу и за миллион не продам.
Лесоторговец развёл руками и пробормотал:
- Ясное дело, но попытаться я всё же должен был.
Ну, а на следующий день начались сборы в дорогу, они были недолгими и заняли всего три дня. Заодно Марина закатила прощальный банкет, на котором внесла в благотворительный фонд, опекающий сиротский приют, о котором она не забывала всё это время, двадцать тысяч декариев и как только все припасы были погружены на яхту, они покинули Вантар. На пристани её провожали в путь все воспитанники детского приюта, а также множество жителей города, которые успели проникнуться к ней тёплыми чувствами, и даже Керл Жердан пришел проводить Великолепную Маркизу. Такое прозвище ей дали местные лесорубы и оно Марине очень нравилось. Может быть в том числе ещё и поэтому она долго стояла на прогулочной палубе и махала тающему в голубой дымке городу лесорубов, охотников, а теперь, с её лёгкой руки, ещё и золотоискателей, большим цветастым платком, зная, что ещё вернётся в него непременно, чтобы сделать число жителей в нём чуть ли не вдвое больше.
144 
