Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
147 
Эльфийка рассмеялась своим чистым, серебристым смехом и весёлым голосом откликнулась:
- Мариночка, как раз именно на это ты не пойдёшь. Ладно, подружка, я вообще-то пришла для того, чтобы увести тебя вниз. Сбрось скорость и передай штурвал Северину. Он у тебя за спиной, ну, а мы с тобой пойдём накрывать на стол. После обеда я как раз и хочу поговорить с нашими юными влюблёнными на эту тему, Маринка. Я ведь не обычная магесса, а эльфийская.
Марина быстро сбросила скорость, передала штурвал в неосязаемые, но уже достаточно опытные руки Северина, единственного из трёх духов, согласившихся служить Джаниаре, который наотрез и категорически отказался принимать человекоподобный облик, и, стуча босыми пятками по крутому траппу, ведущему вниз, принялась донимать подругу расспросами:
- Джани, расскажи мне, что знают об этом эльфы?
- Не все эльфы, Мариночка, а только самые мудрые и могущественные эльфийские маги. - Ответила ей эльфийка, надевая лёгкий купальный халатик без рукавов, и тут же заявила - Даже и не проси, я не скажу тебе больше ни слова.
Ну, тут она просто не знала, с кем связалась. У Марины, по её собственным словам, талант к нищенству был заложен с детства, а потому она, прижимая к груди такой же махровый халатик, только не зелёного в голубой, а нежно-розового в желтый цветочек цвета, немедленно взмолилась жалобным голоском:
- Ну, Джаночка, ну, миленькая, я тебя умоляю! Мне теперь кусок в горло не полезет и я останусь голодная, хотя ты приготовила такой чудесный обед, что у меня уже слюнки текут. Ну, хоть чуть-чуть расскажи мне, что ты про это знаешь.
Однако, Джаниара была тверда, как кремень, правда, кое что она всё же ей сказала, да, и то полунамёком:
- Марина, ты не можешь в этом участвовать уже только потому, что будешь просто обязана изменить своему мужу.
Услышав это, Марина кивнула головой и, быстро одеваясь, прорычала в лучшем стиле рассерженного Гектора:
- Так, всё понятно. Это, наверное, точно такой же обряд, с помощью которого легруссы становятся похожими на людей. Я права, Джани? Эти лягушки-переростки трахают на каком-то своём болотном алтаре молодых женщин и девушек и таким гнусным образом превращаются в человекоподобных монстров. Ты предлагаешь то же самое сделать Гектору? Боюсь он не согласится, Джани. Он для этого слишком благороден.
Эльфийка пристально посмотрела в глаза Марине и тихим, напряженным голосом сказала:
- Мариночка, в моё время легруссы были всего лишь разумными лягушками, вставшими на задние лапы, и я не знаю, как они дошли до такого ублюдочного способа превращения в людей. То, что могу предложить я, совершенно с не связано с тем, о чём ты тут только что сказала. Я даже не знаю, как это назвать.
Марина облегчённо вздохнула и дала определение:
- У нас на Земле это называется зоофилией, Джани, и лично я считаю это жутким скотством и мерзостью. Мне такое даже мысленно противно представить.
Эльфийка тут же взвилась:
- Да? И чего же мерзкого ты находишь в том, моя дорогая, когда прижимая к своей груди косматого изменённого зверя, ты получаешь в итоге молодого, красивого и могучего парня? Вот с ним-то, а не со зверем, ты и должна будешь заняться любовью, чтобы наутро он снова не превратился в зверя, но уже не изменённого, а самого обычного, забывшего о том, чему он научился.
Марина, быстро уяснив себе детали обряда превращения изменённого пса в человека, тут же возмущённо спросила:
- А причём тут я? Между прочим, Джани, это не я, а Рания не отходит от Гектора, так что это ей теперь решать. Вот если бы эта сладкая парочка не была так привязана друг к другу, то я подумала бы, вот только тут есть одна проблема. Гектор ведь считает меня своей второй матерью, Джани. Я взяла его двухнедельным щенком, выпаивала молоком из бутылочки, нянчилась с ним, как с младенцем, и была первой, кого он увидел, когда открыл глаза. Через каких-то два месяца он был уже такой бутуз, что просто прелесть. Смешной такой, косолапый. Так что он сам ни за что не пойдёт на такое. К тому же он очень любит Зарика и считает его своим отцом, а потому наверняка откажется.
Эльфийка, водружая на стол ведёрную фарфоровую супницу, усмехнулась и весёлым, насмешливым голосом сказала:
- Мариночка, ты забыла про меня, а я, между прочим, в первую очередь магесса, а уже потом красивая баба, так что мне провести этот обряд, как… Ну, ты меня понимаешь. После того, как я закончила Академию магии, от меня эльфийского только и осталось, что мой внешний вид и умение стрелять из лука.
147 
