88 
И вот теперь, когда им осталось лишь проанализировать все факты и результаты экспертиз, чтобы вычислить преступника, когда ей предстояла спокойная, без суеты, аналитическая работа, на сцене появляется рассерженный, с недовольной миной муж и требует, чтобы она уделила ему внимание. Да еще в присутствии Ольги и Мирошкина (Лиза не в счет, она свой в доску человек)!
Они вышли, морозный воздух вмиг отрезвил Глашу, взбодрил, придал сил. Адам уже спешил к машине.
– Постой! – крикнула она с крыльца, ежась от холода и кутаясь в распахнутую шубу. – Не спеши. Я никуда с тобой не поеду.
– Поехали, говорю… – Он уже открывал машину.
– Вернись, подойди ко мне, поговорим.
– Нечего разговаривать на морозе. Я устал, хочу есть и спать.
Однако он вернулся, встал возле Глафиры, отвернувшись от нее.
– Знаешь, почему Мирошкин развелся со своей женой? – спросила она.
– Знаю. Вернее, не знаю… Ну, не поладили люди, и что с того? Меня это не касается.
– Понимаешь, у меня работа такая… Я сейчас очень занята. Помогаю Лизе расследовать убийства. И убийца где-то совсем рядом… Я чувствую это.
– Может, это я? – грубо пошутил он. – И? Что дальше?
– Я не могу сейчас поехать домой. Когда ты пришел, я только-только начала рассказывать Лизе о проделанной работе, о своем визите к Светлане Баксановой…
– Да хоть о визите к папе римскому, мне-то что? Я – твой муж, и ты вечером должна вернуться домой, накормить меня… Но вместо этого ты кормишь других… Каких-то там Мирошкиных… Может, у тебя с ним вообще роман? Знаешь, насмотрелся я в своем ресторане на вашего брата, вернее на сестру… Ты уж сразу скажи, мол, извини, Адам, полюбила я другого…
– Я никого не полюбила, но и тебя… уже не люблю… – вдруг выпалила она. – Раньше любила, мне казалось, что мы – одно целое. А сейчас – все изменилось… Все – не так. Прежде ты понимал меня…
– Нет, это неправда. Я никогда не понимал тебя, только делал вид… Я – обыкновенный, нормальный мужик, понимаешь? И я против того, чтобы ты работала у Лизы. Если сейчас не поедешь со мной, то считай, что все…
– Что «все»?
– Что между нами все кончено.
И Глафира, где-то в подсознании давно ожидавшая этих слов, вдруг поняла, что на самом деле больше не любит Адама. Что это не простые слова. Что развод принесет ей свободу и массу времени! Что ее избавят от многочисленных и неприятных обязанностей, которые в последнее время стали в тягость и отнимали массу сил и времени. Что избавят от еще более многочисленных упреков, целью которых было вызвать у нее стойкое чувство вины. А вины за что? За то, что она работает почти двадцать четыре часа в сутки, что зарабатывает деньги, ухаживает за своим мужем, человеком, остановившимся в своем развитии… Бармен. Хороший бармен. А что дальше? Никаких планов, желаний, ничего, кроме одного-единственного – вернувшись домой, поужинать и лечь спать. До утра. Он нигде не бывает, никуда не ходит, ничего не читает, ничем не интересуется, он целыми днями смешивает коктейли, протирает бокалы и выслушивает своих клиентов. Еще подрабатывает извозчиком в ресторане – развозит пьяных посетителей… Да, в свободное от работы время играет в компьютерные игры. Как большой толстый мальчик.
Она не стала ему отвечать. Просто развернулась и вбежала в подъезд. Ее колотило от холода и нервов. Вот так нелепо расстаться, наговорить друг другу все обидное и разбежаться. Вместо того чтобы попытаться понять ее, помочь… От обиды она расплакалась в лифте.
После того как Адам увел Глафиру, Лиза, вздохнув, сказала:
– У нас с Гурьевым тоже такое бывает… Но потом все проходит. Просто он переживает за меня, и это главная причина наших ссор. Однако у него тоже нелегкая работа, он постоянно в разъездах, и я никогда не знаю, чем именно он занимается, какие поручения выполняет и насколько опасна его работа. Быть может, знай я все подробности, тоже кричала бы на него, просила не ввязываться в то или другое дело. Но не думаю, чтобы он все бросил ради меня. Он мужчина, и у него своя работа, которую он делает хорошо и за которую ему платят хорошие деньги. У него определенная репутация в городе, свой круг клиентов… Словом, я, женщина, не имею права вмешиваться, понимаете? Что же касается Адама, то ему главное не то, чем занимается Глаша… И вообще, дело не в этом. И не в том, что он переживает за нее. Он страдает от другого… Что с ним, с мужчиной, не считаются. Что Глафира живет отдельной от него жизнью. И то, что они живут под одной крышей, не дает ему права давить на нее и требовать, чтобы она превратилась в домохозяйку. Ведь, кроме этой крыши, их последнее время уже ничего не связывает. Это же ясно! Думаю, он очень скоро потеряет Глашу…
88 
