14 
Капрал не знал, что на уме у лейтенанта. Но ему не внушало доверия его лицо. Нечто похожее, по всей видимости, испытывал и лейтенант.
Они тоскливо глядели друг на друга и попивали дрянное винцо, доставшееся им из разбитого на прошлой неделе и разграбленного провиантского обоза.
Что касается составления новых карт, то в последнее время все штабные офицеры просто помешались на этом. Выяснилось, что те карты, которые были подготовлены до войны, отчаянно врут. Они показывали высоты там, где пролегали глубокие ложбины, болота там, где на сухих желтых песках росли корабельные сосны, броды через реки там, где ключами вихрились самые опасные стремнины. Поначалу никто не мог понять, откуда взялись такие идиотские карты. И главное – было непонятно, как с их помощью воевать. Главного армейского картографа генерала Ланка вызвали в генштаб, а потом и на заседание Совета Восьми. И сам его величество король, грозно хмуря брови, спросил у генерала, как это все понимать? Старый генерал, встав по стойке «смирно» и выкатив грудь, отблескивавшую заслуженными орденами, ответил, что да, действительно, ложные карты были в большом количестве подготовлены его славным ведомством. «Для чего?» – спросил изумленный король. «Для того, чтобы запутать и сбить с толку потенциального противника». В роскошном зале, где заседали король и семь вице-королей, повисла тягостная тишина. «Ваше величество, вы, видимо, забыли, что подобное решение было утверждено на высокоуважаемом Совете Восьми, – забормотал растерявшийся генерал, – и подписано лично вами. Это было не столь уж давно… еще в позапро… еще в позапозапро…» – генерал закашлялся, извлек из кармана большой фуляровый платок и вытер лоб. «Ну хоросо, – сухо сказал король Виван (когда он бывал раздражен или нервничал, то начинал шепелявить), – допустим. Но где настояссие карты?»
Уткнувшись в колючий холодный взгляд министра тайной полиции графа Жове-Бери, генерал обиженно засопел. В его воображении уже рисовались подземный каземат, впивающиеся в запястья наручники, кровавые допросы, трибунал и скорая смерть от пули или гарроты. Как он мог объяснить этим людям, столь мрачно на него смотрящим, что подлинные карты из соображений высшей секретности были изготовлены в крайне малом количестве и хранились в специальных сейфах за семью замками? Но самым ужасным оказалось то, что когда с началом войны (а война, как это всегда и бывает, свалилась как снег на голову)… короче, когда сейфы, торжественно соблюдая все священные ритуалы секретности, вскрыли, то карт там не оказалось. Выяснилось, что карты давно разворованы неизвестно кем. Прошел неприятный слух, что они похищены шпионами вражеской армии. Что будто бы лазутчики Правителя легко подкупили младших сторожей, которые получали нищенское жалованье. И те недолго думая отдали добрым людям какие-то никчемные бумаги, смысла которых уразуметь не могли. На суд вызвали главного армейского казначея и спросили его, как он посмел платить грошовое жалованье людям, хранившим основные секреты Объединенного Королевства? Пряча блудливые глаза, казначей гордо ответил, что он свято бережет государственную копейку и впредь будет ее беречь, несмотря ни на что. С казначеем обошлись сурово. Его изгнали из армии, поручив ему пост министра финансов и, по совместительству, председателя Центрального банка. После этого обиженный казначей месяц не показывался ни в правительстве, ни при дворе.
«Вот и мне бы так!» – подумал главный картограф генерал Ланк. Но с ним обошлись мягче. «Идите и работайте, – сказал король, сощурив блеклые глаза и приглаживая утлые волосенки. – И стобы настояссие карты были готовы серез неделю!» «Служу вашему величеству!» – рявкнул генерал, хорошо понимая, что нормальные карты не изготовить и за год. Особенно в обстановке неудачно складывающейся войны, когда огромные территории заняты врагом. «А, плевать, как-нибудь обойдется, – подумал он. – Чай, не впервой!»
Лейтенант взял пузатую оплетенную бутылку и добавил вина в опустевшие бокалы.
– Капрал, что вы думаете о поисках этой пресловутой Сферы? – спросил он неожиданно.
Роппо вздрогнул и поставил поднятый было бокал на стол.
– Что думаю? – Изгибом брови он обозначил легкое удивление, а сразу вслед за этим изобразил глубокую задумчивость.
Лейтенант пригубил свой бокал, внимательно глядя на капрала.
– Видите ли, господин лейтенант, я должен сказать вам честно…
14 
