35 
— Такая боль мне по вкусу, — прошептал Мэтт, прижимаясь к ней ближе. Ее рука оказалась зажатой между их телами.
Мэтт действовал инстинктивно, страсть лишила его способности думать. Но одно он знал точно: то, что он чувствует, не просто физическое желание...
Его губы были буквально в сантиметре от ее полураскрытых в ожидании поцелуя губ. Кэт замерла в предвкушении. Все ее существо ждало того, что произойдет дальше. Его темная голова наклонилась, и Кэт на цыпочках потянулась к нему навстречу.
— О боже... да... — застонала она, когда их губы соприкоснулись.
Поцелуй, начинавшийся как нежная ласка, мгновенно превратился в страстную атаку. Их языки встретились в эротическом поединке, где обоих противников ожидал только один результат — ничья.
Мэтт оторвался от нее и посмотрел ей в глаза. Кэт вся дрожала.
— Ты сказал, что не будешь целовать меня, — прошептала она.
— Что я могу сказать в свое оправдание? Я солгал. Можешь наказать меня как хочешь.
Но Кэт только закрыла глаза и застонала, когда его губы снова прижались к ее губам.
Когда он выпрямился, Кэт еле держалась на ногах.
— Осталось выяснить только одно: твоя комната или моя? — хрипло прошептал он.
Кэт понимала, что должна сказать «нет» и убежать в свою комнату. Но вместо этого она продолжала смотреть на него, размышляя, стоит ли одна ночь любви с этим мужчиной потерянной работы и перспективы спать на улице. Она искала ответ в его ярких голубых глазах... Ей кажется или этот ответ «стоит»?
— Ты не останавливаешься на полпути, — сказала она.
— А ты хочешь этого? — нетерпеливо спросил Мэтт.
К черту работу, рекомендации, будущее. Кэт не могла отказаться от него. Никогда уже она не будет чувствовать то же самое, что чувствует сейчас в его объятьях.
— Твоя кажется мне более подходящей, — проговорил Мэтт.
— Моя на втором этаже, — напомнила Кэт.
— Мне нравится твоя практичность.
— Кстати о практичности. — Кэт обвела стол взглядом. — Не возникнут вопросы, если мы уйдем посредине ужина?
— У прислуги возникнет гораздо больше вопросов, если я не окажусь наедине с тобой как можно скорее, — застонал он.
Кэт откинула влажную прядь волос с лица. Платье прилипло к телу.
— Не забудь трость, — машинально напомнила она, отводя взгляд, чтобы он не смог прочитать ее мысли в этот момент.
— Зачем мне трость, когда у меня есть ты? — Мэтт обвил рукой ее плечи. — Ты нужна мне...
Кэт показалось, что он хотел сказать не только это. Она подняла взгляд на его лицо, но не смогла прочитать его мыслей. Мэтт удивленно приподнял одну бровь.
— Пойдем? — спросил он тихо.
Кэт расправила плечи и обхватила его рукой за талию. Девушка сделала глубокий вдох.
— Сейчас или никогда! — решительно заявила она.
Уголки губ Мэтта приподнялись в улыбке. Никто еще не входил в его спальню с такой решимостью на лице. Эта девушка так отличалась от других. Он никогда не знал, чего от нее ждать. И сейчас, когда она так вопросительно смотрит на него, больше всего он боится обмануть ее ожидания. Боже, какая она красавица!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Как только дверь спальни закрылась, Кэт вздохнула с облегчением. Она тут же отпустила Мэтта и сделала шаг в сторону. После неожиданного и неприятного столкновения с миссис Николс в холле от ее решимости не осталось и следа.
— Как ты мог? — выдохнула она, прижимая ладони к горящим щекам.
— Мог что?
Кэт стиснула зубы. Он еще притворяется, что не понимает!
— Не изображайте невинность со мной, Мэтью Девлин. — Она уперла руки в бока и вызывающе посмотрела на него.
— Не угрожайте мне, Кэтлин Рэй.
Нотки самодовольства в его голосе были последней каплей.
— «Не беспокойтесь, миссис Николс, — изобразила она Мэтта тоненьким голоском, — Кэтлин прекрасно знает, что мне нужно».
Неужели он не догадывался, как ей было стыдно в тот момент?!
— Вообще-то я думал, у меня баритон, а не сопрано, — протянул Мэтт.
Кэт издала стон нетерпения. Неужели он не видит, как она рассержена?!
— Ты бы еще позвал ее свечку держать.
— Что тебя так разозлило, Кэт? То, что я сказал, что мне больно?
Кэт закрыла лицо руками.
— Не напоминай, — взмолилась она.
— Или то, что мне нужна срочная медицинская помощь? Кажется, — пробормотал он недовольно, тебя не слишком заботит мое здоровье. Это ведь ты сказала мне, что я должен не стесняться и говорить, когда мне больно, — продолжил он рассудительным тоном.
35 
