88 
Что-то разбудило ее. Демон фыркал и бил копытами. Окончательно проснувшаяся, Сторм не открывала глаз, напряженно вслушиваясь в темноту. Еще одна лошадь… Она пожалела, что Бретт отобрал у нее кольт. Ее рука обхватила приклад лежавшей под одеялом винтовки, палец прижался к курку. Она лежала совершенно неподвижно.
Потом она почувствовала, что кто-то тянет из ее рук винтовку, ухватилась крепче за нее и широко раскрыла глаза, заслышав голос Бретта:
— Даже не знаю, вопить ли мне от радости или устроить дикий скандал!
Она села, все еще пытаясь удержать винтовку, но без толку, потому что ей нечего было и пробовать мериться силой с Брехтом. Он отобрал винтовку и отшвырнул подальше, потом схватил ее.
Она просто не могла в это поверить. Не могла поверить, что он нашел ее. Как ему удалось ее догнать? В следующее мгновение когда она бросила испуганный, обескураженный взгляд через его плечо, то увидела, что у него две лошади: неоседланный серый привязан к гнедой. Она резко повернулась к нему. Ей показалось, что его глаза полны бесконечного облегчения, но она не была в этом уверена.
— С вами вес в порядке? — спросил он, встряхивая ее за плечи.
— Да, — огрызнулась она, вырываясь, но только потому, что он отпустил ее.
Тогда он встал и принялся разглядывать ее, положив ладони на бедра. Сторм потребовалось собрать всю свою смелость, чтобы не отвести глаза. Нет, она ошиблась, в его взгляде не было успокоения — в нем сквозила мрачная настойчивость.
— Выслушайте меня очень внимательно, Сторм, — произнес он.
Что-то в его тоне заставило ее сидеть совершенно неподвижно, напряженно вслушиваясь в его слова.
— Если бы мне пришлось скакать до самого Техаса, чтобы найти вас, я бы это сделал. Вам это понятно?
Ей не было понятно, с какой стати он беспокоился.
— Доберись я до дома, вы уже не посмели бы и пальцем меня тронуть, вы, свинья с голубой кровью!
Гримаса гнева исказила его лицо. Он сжал кулаки, потом разжал и присел перед ней на корточки. Его лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица.
— Мне следовало бы выпороть вас за то, что вы сбежали. Это мое право.
— Только попробуйте, — сказала она, вздернув подбородок и ужасно боясь, что в любой момент может разреветься.
— Будьте вы прокляты, — негромко сказал он. Его ладонь, такая большая и сильная, легла на ее щеку. — Не плачьте, я это так сказал, — добавил он еще тише.
Она отбросила его руку:
— После той ночи меня бы ничто не удивило.
Он сам поражался своей выдержке и спокойствию.
— Что, собственно, вы этим хотите сказать?
— А то, что вы аморальны, совершенно аморальны. Вам плевать на всех, кроме вас самого. Зная, что я хочу аннулировать брак, вы нисколько не посчитались с моими чувствами. Нисколько, лишь бы заполучить то, чего вам хотелось.
Он все еще сдерживал гнев.
— А, та самая ночь. Как только я мог подумать, что мы не станем ее обсуждать! Позвольте вам кое о чем напомнить, Сторм. Вы хотели меня так же сильно, как и я вас, с момента нашего знакомства.
— Нет! — горячо возразила она и с отчаянием поняла, что лжет. Даже сейчас от его присутствия ее сердце отчаянно колотилось.
Он мрачно разглядывал ее.
— Мне бы следовало вас хорошенько отлупить. Вы могли погибнуть, чертова дурочка! Или вас могли изнасиловать, и неоднократно, и, можете мне поверить, это было бы совсем не похоже на то, что произошло между нами. Если вы только попробуете сбежать еще раз…
— Еще как попробую, — прервала она, — можете не сомневаться!
— Не испытывайте мое терпение, — предупредил он и резко толкнул ее обратно на одеяло. — Уже почти полночь. Мы отправимся на рассвете. — Он встал, подобрал ее винтовку и пошел к своим лошадям, чтобы разнуздать гнедого.
Рука Сторм непроизвольно скользнула к ножу. Осмелится ли она? Сможет ли застать его врасплох? Она заметила деррингер за поясом его бриджей. Он положил ее винтовку, а его собственная все еще была в привязанном к седлу чехле. Она прикусила губу. Разум подсказывал ей — теперь или никогда. Домой, подумала она.
Она была уверена, что он не способен ее избить.
Это помогло ей решиться. Она встала и направилась к Бретту. Снимая узду с гнедого, он глянул на нее через плечо, и его рука на мгновение застыла. Он подозрительно окинул взглядом всю ее фигуру, затянутую в оленьи кожи, и она почувствовала себя обнаженной, но в то же время ее обдало жаром; нервы были натянуты до предела. Он перевел взгляд на лежавшую у его ног винтовку:
88 
