21 
Анголос не нашелся что ответить. Джорджи в ожидании оперлась подбородком па скрещенные пальцы рук.
— В жизни Никки достаточно мужчин, — нарушила она молчание.
Огонь вспыхнул в глазах Анголоса.
— У меня нет желания обсуждать твои любовные похождения. Такие мужчины — плохой пример для Никки.
— Знаешь, я никогда не была легкомысленной. И кого же ты предлагаешь в качестве примера для подражания? — Она удивленно посмотрела на него. — Себя? О, не смеши меня!
— У тебя есть кто-то лучше?
Она вздернула подбородок.
— А что, если да?
— Если у тебя кто-то есть, Джорджетт, то мой тебе совет — выброси из головы мысль, что он станет отцом для Никки.
Джорджи поперхнулась.
— Ты мне угрожаешь?
От его улыбки по спине ее побежали мурашки. Она с волнением ждала ответа.
— Угрозы — это для слабаков.
Джорджи вздохнула.
— Чего я точно не хочу, так это чтобы мой сын набрался от тебя повадок, свойственных мачо.
— Наш сын.
Их взгляды встретились. Никто не хотел уступать. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Джорджи первой нарушила тишину:
— Ты не можешь так запросто снова ворваться в мою жизнь, Анголос... — Она отвернулась, пряча выступившие на глазах слезы. — Это нечестно.
— Только дети думают, что все в жизни легко и просто, — неожиданно нежно произнес Анголос. От этой почти ласковой интонации все у нее внутри сжалось.
— Это зависит от того, что им пришлось пережить в детстве, — сказала Джорджи с грустью. — Ты забыл, что моя мама сбежала из дома, когда я была совсем крошкой.
— Я помню. Поэтому твоя бабушка была так довольна, когда мы разошлись.
— Разве это единственная причина? Бабушка любит меня. Она желает мне лучшей судьбы.
— Но ты хотя бы согласна, что ребенка лучше воспитывать в семье, где есть и мать, и отец?
— Конечно. Я же не дурочка. Мне нужно время все обдумать. Это слишком неожиданно... слишком быстро...
— Нам ведь было хорошо вместе...
Ее глаза округлились. Джорджи почувствовала злость.
— Так хорошо, что ты выставил меня из дома.
Не выдержав ее возмущенного взгляда, Анголос закрыл глаза.
— Я не испытываю чувства гордости за...
— Да плевать мне на твою драгоценную гордость! — вспыхнула Джорджи. — Ты отказался от нашего малыша... а теперь хочешь, чтобы мы жили одной семьей. Очень умно! А через год или даже через неделю ты захочешь чего-нибудь еще. Неужели ты думаешь, что я отдам свое будущее и будущее своего сына в руки человека, который сам не знает, чего хочет?!
— В своем желании я уверен на сто процентов.
От его чувственного голоса у Джорджи голова пошла кругом.
— Да, ты всегда все делаешь по-своему, — пробормотала она, не глядя на него.
— Я хочу, чтобы мы снова жили вместе, и знаешь, мне кажется, ты хочешь того же.
Джорджи посмотрела ему в лицо.
— Четыре года назад я именно этого и хотела. Назови мне хотя бы одну убедительную причину, почему я должна тебе верить. Ты ведь так и не сказал, почему бросил меня! Ты просто пожал плечами и усмехнулся!
Анголос молчал.
— Я только хочу знать — ПОЧЕМУ?
— Ну, во-первых, я знал, что ты спишь с кем-то еще, кроме меня.
— Опять ты за свое, — произнесла она со вздохом.
— У меня есть доказательства, — сказал Анголос.
— Хотела бы я на них посмотреть!
— Что ж, я предоставлю тебе доказательства, — произнес он. — Ты была не слишком-то осторожна.
— Анголос, я не буду тебя слушать, пока ты не назовешь мне истинную причину, почему ты отказался от собственного ребенка.
Их взгляды встретились.
— Вообще-то я думал, что ты собиралась услышать доказательства твоих измен. Конечно, в этом есть и моя вина. Я так часто оставлял тебя одну.
— Значит, ты решил простить меня, да?! Если ты был так уверен, что у меня есть другой, мог бы выяснить, кто он, и встретиться с ним один на один.
Анголос победно улыбнулся.
— Ты не думаешь, что так я и сделал? — спросил он, но в ответ услышал совсем не то, что ожидал.
— Какова истинная причина? Ребенок не входил тогда в твои планы, я права? Не знаю, что изменилось, но сейчас ты вдруг решил...
Анголос приложил палец к ее губам и покачал головой.
— Боже, — прошептал он с выражением боли. — Я знал, что у меня не может быть детей.
21 
