Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
17 
Бабушке даже показалось, что у Джорджи нервная анорексия.
— У нее все симптомы налицо... — говорила Энн Кемп.
Спустя еще две недели, когда Анголос снова появился на пороге их дома, у Джорджи сразу исчезла ее бледность, она приобрела здоровый румянец и три килограмма в придачу.
Анголос официально попросил у отца Джорджи ее руки. Это событие, похожее на сцену из какого-нибудь старого голливудского фильма, навсегда осталось в ее памяти.
Как он потрясающе выглядел в тот момент! Вежливо Анголос дал всем понять, что собирается жениться на Джорджи с благословения отца или без него. С согласием отца это было бы менее проблематично.
Девушку привела в замешательство его властная манера поведения; он даже не спросил ее, хочет ли она за него замуж.
Анголос был просто уверен, что я соглашусь.
Джорджи стряхнула с себя оковы воспоминаний.
— Нет. Я не хочу чаю, я хочу покончить с этим. И чем быстрее, тем лучше.
Она старалась говорить спокойно, даже безразлично. На лице Анголоса застыло удивление.
— Ты что, не можешь уделить мне несколько минут своего драгоценного времени? Речь пойдет о будущем твоего сына.
— Я могу говорить о будущем Никки сколько угодно, но только не с тобой. Ты не нужен моему сыну. И не думай, что сможешь отнять его у меня! — процедила девушка сквозь зубы.
На лице Анголоса не отразилось никаких эмоций.
— Будь благоразумна.
— Благоразумна?! — закричала Джорджи, выплескивая всю злость, которая накопилась в ней за эти годы. — И это после того, как ты сказал мне, что ничего не хочешь знать о ребенке?
— Не смей повышать на меня голос.
— Это самое малое, что я могу сделать.
— А, ты научилась проявлять характер, — заключил он, глядя в ее блестящие от гнева глаза.
— У меня всегда был характер.
— Надо было проявлять его, когда мы были вместе. Это тебе не помешало бы.
— Мне много чего следовало бы сделать, пока мы были вместе. Например, самой уйти от тебя, прежде чем ты так замечательно выбросил меня на улицу!
— Я мог бы вести себя сдержаннее, — неожиданно согласился он.
— Так ты пытаешься заслужить прощение? — спросила Джорджи. — Даже если ты будешь ползать передо мной на коленях, я никогда не прощу тебя.
— Кажется, я должен сказать тебе, почему попросил тебя... — заговорил он неуверенно.
«Значит, он собирается сказать мне про развод. Когда Анголос произнесет это слово, все встанет на свои места». Неожиданно Джорджи почувствовала леденящий холод.
— Я знаю, зачем ты позвал меня сюда, — перебила она его.
Анголос нахмурился.
— Правда?
— Ради бога, Анголос, не тяни. У меня не так много времени. — Она с нетерпением посмотрела на часы, хотя ничего не видела из-за застилавших глаза слез.
— Ты их сохранила.
— Что сохранила? — переспросила девушка, не понимая, о чем идет речь.
Анголос провел рукой по ободку инкрустированных бриллиантами часов. Кончиками пальцев он слегка коснулся запястья Джорджи.
Это прикосновение пробудило в ней желание, с которым она пыталась бороться. Джорджи так скучала по рукам Анголоса, по его чувственным губам... Как бы она хотела оказаться сейчас в его объятьях! Нахлынувшие воспоминания о ночах, проведенных с мужем, болью отразились на ее лице.
— Я всегда была сентиментальна.
Неделя в Париже после бракосочетания была для Джорджи неделей наивысшего счастья. В первую ночь она, как и все новобрачные, ужасно нервничала, но как только он коснулся ее, все страхи растворились сами собой.
Эта неделя была просто волшебной.
Первые трещинки появились, как только они прибыли в Грецию. Именно здесь Джорджи впервые осознала истинное положение Анголоса. Господи, за ними прилетел его личный вертолет! В мире Джорджи люди, имеющие две машины, считались состоятельными, а Анголос сообщил, что кроме вертолета у него есть еще и яхта, которая, правда, сейчас в ремонте.
С высоты Джорджи увидела имение Анголоса, которое располагалось на полуострове. Оно показалось ей таким огромным! И дом, и земли с бассейнами и теннисными кортами потрясали. И совсем рядом было море.
— Надеюсь, ты не разочарована? — спросил Анголос с иронией.
— Все такое... потрясающее!
Прямо как в музее, подумалось ей.
Джорджи, выросшая в обычном доме, растерялась, увидев это великолепие. Она полагала, что в таком огромном доме должны быть экономка и кто-то, чтобы ухаживать за садом. Узнав, что в доме целая армия слуг, Джорджи испытала настоящий шок.
17 
