ГЛАВА ШЕСТАЯ

  — Надоело?..

  Джорджи не обратила внимания на интонацию, с которой Анголос переспросил ее, и кивнула.

  — Да, я была сыта по горло. Я устала от тебя и курсов греческого языка.

  Джорджи никогда не рассказала бы Анголосу, как его мать и сестра смеялись над ее попытками освоить греческий. Они издевались над ее акцентом. Все попытки Джорджи стать частью их мира не имели ни единого шанса на успех. Свекровь и золовка не упускали возможность дать Джорджи почувствовать это.

  — Я и не знал, что жизнь со мной была для тебя таким суровым испытанием.

  — Тогда я тоже не задумывалась об этом. Зато сейчас могу судить более объективно.

  Анголос нахмурился.

  — Значит, сейчас твоя жизнь увлекательна и полна впечатлений?

  — У меня хорошая работа и замечательный сын.

  — Как же тебе удавалось воспитывать ребенка и посещать колледж?

  — Я брала его с собой и оставляла в яслях при колледже. И, к счастью, в школе, где я работаю, есть детская комната. Никки нравится играть там.

  — Так значит, ты дипломированный специалист?

  — Удивлен, правда? Я совсем не безмозглая простушка, какой меня считали в твоей семье, Анголос.

  Анголос смутился и, опустив глаза, некоторое время молча смотрел в пол. Потом произнес:

  — Я никогда не считал тебя безмозглой.

  Их глаза встретились. Неизвестно, что последовало бы за этим, но тут скрипнула дверь.

  — Я сейчас подойду, Рут! — крикнула Джорджи в открытую дверь.

  — Не торопись, — произнесла женщина. — Прости, что помешала, Джорджи, но Никки просит, чтобы я дала ему «одело», а я не понимаю, про что он говорит.

  — Это его одеяло... такое желтое. Оно в спальне.

  — Ему нужно впитывающее одеяло?

  — Вообще-то это просто теплый плед, в который он любит укутываться, — пояснила Джорджи, критически поглядев на Анголоса.

  Он что, решил проявить участие? Спустя столько лет!

  — У него проблемы?.. — не унимался Анголос.

  Ребенка бросил его собственный отец — чему он еще удивляется? Анголос, который всегда был уверен, что полная семья — это единственное место, где можно воспитать нормальных детей.

  — У него нет никаких проблем, — заявила Джорджи. — Он нормальный маленький мальчик, который... — Она не договорила. — И вообще, какого черта я должна стоять здесь и объяснять тебе что-то?

  — Потому что я — его отец.

  — Только биологический...

  Джорджи ожидала чего угодно, но только не такой реакции мужа. Его лицо выражало неподдельное сожаление.

  — Послушай, Анголос, если тебя мучает чувство вины по отношению к Никки, советую принять аспирин или купить себе новую машину. И это тут же пройдет.

  — Думаешь, я настолько безответственный? — спросил он, чувствуя, как в нем закипает ярость.

  — Думаю? Я это знаю. Безответственный и жестокий, мстительный и непреклонный... — Джорджи собралась продолжать, но внезапно почувствовала к нему жалость. — Этот разговор не имеет смысла.

  — Но нам придется поговорить.

  Замечательно! Если он хочет войну, он ее получит!

  Но тогда ему придется узнать, что после того как Джорджи осталась одна с ребенком на руках, ее характер закалился и стал тверже.

  14