.
Очередная сказка о Золушке 
28 
— Почему?
— Потому что они идиоты, — пожал плечами Санчес.
— Но ведь должно же быть уважение к читателю? — не выдержал Ниро.
— Уважение к читателю быть должно. Уважение к читателю есть, — загрустил вдруг Санчес. — Читателей вот только нет почти.
— Да, — фыркнул пристав. — Похоже вы забыли, какой тираж у вашей газеты?
Санчес посмотрел на пристава с возросшим удивлением.
— Господин Ниро, вы вправду считаете, что любой, кто научился складывать буквы в слоги и слова — читатель?
— А разве нет? — сгоряча ляпнул пристав.
— Складывать буквы в слова умеет любой гимназист. Но это умение не имеет ничего общего с умением понимать написанное. Я уж не говорю о том, чтобы читать между строк. Для этого нужны культура, образование, воспитание, наконец. А «Огни Вероллы» покупают все, вне зависимости от умения думать.
Пристав обиженно отвернулся от журнального столика и мысленно поклялся больше никогда не покупать паршивую газетенку. Впрочем, здесь ему предлагали эту желтую прессу совершенно бесплатно.
Поразмыслив, Ниро подцепил «Огни Вероллы», думая, что заснет под пару-тройку глупых статеек.
— Бинго! — радостно возвестил журналист.
Пристав отдернул руку, роняя газету, и поглядел на журналюгу, ища подвох.
— Я победил, — довольный собой, поведал Санчес.
— Я с вами не соревновался.
— Не врите, — покачал головой журналюга. — Ваши душевные терзания были оттиснуты у вас на лбу крупным шрифтом. И их итог я наблюдаю сейчас. Так что вы спите на диване.
— С чего это? — возмутился пристав.
— С того, что вы проиграли со своей моралью, когда взяли в руки газету с моей статьей. Кроме того, кто-то должен спать на диване. Или вы хотите делить со мной койку этой ночью?
— Идите, знаете куда?! — разъярился Ниро.
— Знаю, — лучезарно улыбнулся журналист. — Я на койку, а вы — на диван. Спокойной ночи, господин пристав.
— Наглец, — сказал Ниро только для того, чтобы хоть что-то сказать, оставить последнее слово за собой.
17
Вино возымело странный эффект. Винсент, смешавший с вином пиво, отключился и теперь мирно похрапывал, откинувшись на спинку стула и запрокинув рыжую голову. Пантор сидел мрачнее тучи. При одной мысли о том, что чуть было не воспользовался боевой магией, на душе становилось паршиво. Нет, Мессера, как и других, преступивших закон, он не осуждал. Не было у него такого морального права. Но сам старался всегда жить по закону. А тут… Как могло случиться, что он так легко едва не нарушил закон? Ведь он уже был готов. Еще секунда и…
Пантор тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, но они продолжали настырно лезть в черепушку. А может, каждый маг так? Возможно, маги рождаются такими. И это заложено с детства. И от этого никуда не сбежать, не укрыться, не отказаться. Хоть запрещай, хоть не запрещай, а мага без магии быть не может. И в критической ситуации магия будет управлять магом, а не маг магией, разделяя ее на разрешенную и запрещенную.
Можно сдерживать в себе это, но до определенного момента, пока магия не возьмет над тобой верх. Пока не отключится сознание. Ведь именно оно диктует, что можно, что нельзя. Но тогда магия — это проклятие или, наоборот, благо, которого многие лишены? И если это благо, то почему Консорциум запретил использование магии, а что не запретил, то ограничил и взял под контроль? А если это проклятие, почему тех, кто имеет магические способности, не убивать в младенчестве, чтобы не создавать проблем другим и не мучить тех, кто всю жизнь просуществует под гнетом этого проклятия?
Мысли были настолько опасными, что в другой раз Пантор бы поостерегся даже думать на подобную тему. Но сейчас чувство самосохранения почему-то отступило на второй план. Быть может, сказывалась усталость, или события последних дней переменили ученика мага. А возможно, дурной храбрости добавило большое количество вина.
На братьев-близнецов вино тоже оказало свое влияние. Мартин и Лорка стали до невозможности словоохотливы и бубнили без умолку, то перебивая друг друга, то подхватывая один за другим потерянную мысль. Из их трескотни, впрочем, выстроилась довольно внятная картинка.
Мартин и Лорка пользовались достаточным уважением у местных жителей. Маги, как-никак. Веселые и порой бесшабашные, они радовали окружающих нескончаемым оптимизмом. К тому же, никогда не отказывали в бескорыстной помощи землякам. Случись у кого проблемы с домашней скотиной или со здоровьем, братья тут же приходили на помощь. Прыти и норова, судя по рассказанным под вино историям, им было не занимать. Казалось, маги только и думали о том, как улучшить жизнь в городке и помочь ближним. Другое дело, что знаний и опыта провинциальным магам недоставало. Они старались учиться по мере сил и возможностей, однако в маленьком городке с этим возникали сложности, а для поездки в столицу не хватало ни средств, ни времени. Да и то, что было возможно здесь, невозможно было практиковать в Веролле. Главный город ОТК жил по своим законам. Но братья не унывали и с максимализмом, свойственным юности, верили в свою счастливую звезду, которая вот-вот взойдет на небосклоне. Видимо, Пантора они посчитали предвестником этой звезды, а книгу, что Лорка по-прежнему не выпускал из рук, если не звездой, то пылающим метеоритом. Наверное, это было неразумно и неосмотрительно, но выпитое явно меняло угол зрения.
28 
