Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
31 
Обучение подходило к концу. Наставники в академии все как один отмечали у молодого студента отменное усердие, сильный магический потенциал и прочили ему хорошее место в городской службе с дальнейшим иерархическим ростом. Но Пантор выбрал обучение у лорда Мессера, которого считал одним из сильнейших магов столицы. К тому же, Мессер не являлся магом Консорциума, а это значило, что он вполне мог экспериментировать, что тоже добавляло ему плюсов в глазах Пантора. Правда, о том, что можно экспериментировать с запрещенной магией, ученик Мессера тогда даже не думал.
Учеба у лорда Мессера длилась несколько лет. За это время Пантор по-настоящему открыл для себя мир магии. Серьезной, разнообразной, а не той, которой его, вместе с остальными студиозусами, обучали нудные, монотонно читающие лекции преподаватели. В глазах учителя Пантор всегда видел искренний интерес и увлеченность, казалось, лорд Мессер готов на все, лишь бы овладеть сакральными истоками магической силы, понять и приручить ее.
Позднее Пантор отметил, что старый маг готов на это, несмотря ни на какие запреты Консорциума и опасность попасть под суд. Но сдать учителя властям, как подобало законопослушному гражданину, не смог. Интерес к новому пересиливал верность законам. Днями и ночами Пантор находился в мастерской и наблюдал за учителем. Слушал его простые, ясные и вместе с тем наполненные тайным смыслом объяснения о природе всего сущего и значении магических учений для развития личности и совершенствования человечества. Но изредка, под различными предлогами, Мессер отсылал ученика. Пантор беспрекословно уходил, прекрасно понимая, что, оставшись один, учитель экспериментирует с запрещенными формулами, но говорить об этом он не смел даже с самим Мессером.
А потом случилось то, что случилось. Что случилось, Пантор до конца не понимал, но в результате жизнелюбивый лорд оказался мертвым, а его ученик с тоской на сердце и запрещенной книгой на руках — в бегах.
19
Пантор пьяно всхлипнул и потянулся за кружкой. Ему вдруг стало жалко и себя, и лорда Мессера, и спящего рядом Винсента. И братьев-близнецов, хотя эти-то точно в жалости не нуждались.
Мартин сидел серьезный и, кажется, даже немного протрезвел.
— Верни ему книгу, брат, — велел Лорке и, видя, что тот колеблется, добавил. — Это же память об учителе.
Младший из близнецов с досадой положил том на стол, подвинул чуть вперед. Смотреть на мага было жалко. Лорка выглядел так, будто отрывал сейчас часть себя и бросал на стол ради первого встречного столичного мага. Пантор протянул руку, положил ладонь на древнюю обложку. От одного только ощущения кожаного переплета под рукой по телу расплылся покой и умиротворение.
— Вы не представляете, как для меня это важно, — благодарно произнес Пантор с излишним от вина трепетом и придыханием.
— Для нас тоже, — пробурчал Лорка. — Да ладно, чего уж там.
— А вам зачем? — насторожился ученик Мессера.
Младший из братьев запыхтел, как паровоз, смолчал.
— Нам было бы интересно попробовать разобраться в паре заклинаний, — ответил за брата Мартин.
— А не страшно? — поддел Пантор.
— От чего нам должно быть страшно?
— Как же, закон, надзор, запреты.
— Не-а, — помотал головой Лорка. — Это у вас в столице законы и запреты, а здесь ничего подобного нет.
Пантор пьяно хихикнул. Ему вдруг стало весело, внутри зародилось и окрепло чувство, что он может все. Нет, рамки, конечно, есть. Но ограничения ставят природа и его личный предел возможностей, а не власти Объединенных Территорий и придуманный далеко отсюда невесть кем закон, не имеющий никакого смысла. Потому что на закон и власти стало вдруг наплевать. Это чувство всемогущества и вседозволенности пьянило больше вина, которое уже сделало свое дело. Кроме того, ему вдруг захотелось ответить широким жестом, сделать этим парням приятное.
Пантор встал, поймал равновесие. Покачиваясь, поглядел на близнецов.
— Ну, тогда пошли.
— Куда? — не понял Мартин.
— Разбираться.
— Прямо сейчас? — удивился Лорка.
— Да.
— А тебе самому не страшно?
— А чего мне бояться? — расхрабрился Пантор. — Я и без того вне закона. Что мне какое-то запрещенное заклинание?
Он подхватил со стола книгу и посмотрел на братьев. Он их осчастливливает, а они еще кобенятся.
31 
