Особенно,... 
79 
Грейс тихо ахнула.
— Я удовлетворил вас, — продолжал Рейз жестко, безжалостно, — полностью, если мне не изменяет память. — Он помолчал. — Хотя и не так полно, как мне хотелось бы.
Она отступила на шаг, лицо ее стало совсем белым.
Рейз чувствовал себя последним негодяем; видно, не зря она постоянно обвиняла его в этом. Но он не мог остановиться, когда она с таким вызывающим видом заявилась сюда, извратив его предложение и все его чувства к ней, разыгрывая из себя проститутку.
— Если желаете, мы это сейчас же исправим.
— Я пришла сюда не для того, чтобы вы меня оскорбляли, — звенящим от напряжения голосом проговорила Грейс.
— Нет? Тогда скажите, для чего вы пришли? Чтобы оскорбить меня, чтобы оскорбить нас?
— Я ухожу. — Но она не двинулась с места.
— Почему вы сбежали от меня сегодня утром? — требовательно спросил Рейз. Она вспыхнула:
— Я опаздывала.
— Было только семь часов.
— Я думала, уже больше. Оба они знали, что она лжет.
— Вы могли подождать, пока я не вернусь с вашим платьем. Я бы отвез вас в школу.
— Я не хотела ждать. Улыбка его была невеселой.
— Да, вы показали это весьма недвусмысленно. — Желваки на его скулах заметно напряглись. — Вы собираетесь бежать от меня всю вашу жизнь, Грейс?
Ноздри ее затрепетали.
— Я не бегу!
— Нет? Вы просто обманываете меня.
— Я уже давно объяснила вам, мистер Брэг, что вы не испугаете меня. А потому мне совершенно незачем бежать от вас!
— А-а-а! Так вы признаетесь, что бежите от меня!
— Я ничего такого не говорила!
— Вы думаете об этом, иначе вы бы этого не сказали.
— Вы невыносимы, невыносимо самонадеянны!
— Ну что ж, бегите, Грейс, — жестко сказал Рейз. — Бегите изо всех сил, так быстро и так далеко, как только сможете. Но не лгите самой себе. Вы бежите, и вы бежите от меня и от своих чувств ко мне.
Она вся дрожала, грудь ее высоко вздымалась.
— И помните, — сказал Рейз, пронизывая ее взглядом, — я — мужчина. Я могу бежать быстрее и дольше. Вам не удастся скрыться от меня, Грейс, и вы не сможете скрыться от ваших собственных чувств, бегите вы хоть до Китая!
Секунду Грейс молча смотрела на него. Потом повернулась и выбежала вон.
Глава 17
На следующее утро Грейс проснулась в полном отчаянии. У нее нет ни работы, ни денег, зато есть целая куча больничных счетов, которые давно уже следовало оплатить. И по милости Рейза Брэга у нее не осталось и никаких надежд, весь Натчез, разумеется, уже знал о ночи, которую она провела с ним в «Силвер леди».
Тем не менее Грейс оделась, собираясь еще раз поискать работу в гостиницах на холме. Она, правда, не очень-то верила, что из этого что-нибудь выйдет. Даже если бы где-нибудь и нашлось свободное место, ее все равно не взяли бы она теперь была отверженной. Грейс уронила щетку для волос и, закрыв лицо руками, стала думать о самом худшем.
Если уж ей совсем некуда будет податься, то почему бы не поискать работу на Силвер-стрит? Какой стыд! Но ведь все в Натчезе уже считают ее опозоренной, падшей женщиной, так какая разница
Проклятие! Для нее есть разница, у нее есть свои убеждения. Она возмущалась тем, что творилось в притонах порока на Силвер-стриг проституцией, карточной игрой, пьянством. Но ей нужна работа, ведь убеждениями не оплатишь счетов за лечение матери.
Грейс поднималась на холм, погрузившись в свои невеселые думы, стараясь забыть об этом невыносимом наглеце Рейзе и нестерпимо страдая оттого, что теперь темнокожие ребятишки останутся без учителя. Когда еще удастся найти замену? Да и станет ли мэр особенно усердно искать ее? Правда, доктор Ланг сказал, что Аллен через месяц сможет вернуться к работе. Но месяц — это все-таки месяц, а детям нужно учиться.
Ей вдруг пришла в голову неосторожная мысль: кто может помешать ей учить их самостоятельно? Разве она не вольна распоряжаться своим временем? Это взволновало ее, так взволновало, что она чуть было не проскочила мимо Сары Белели и Марты Граймз.
— Сара, Марта, здравствуйте! — воскликнула Грейс. Она вспомнила, что следующее заседание общества трезвости должно состояться совсем скоро. — Когда мы собер… — И вдруг умолкла на полуслове.
Марта отвела глаза в сторону, Сара смерила ее невыразимо презрительным взглядом.
— Сожалею, мисс О'Рурк, — произнесла она ледяным тоном, — но наши собрания открыты только для леди.
И поспешила прочь, Марта — за ней.
79 
