29 
Молли же продолжала говорить вызывающим тоном:
—Я не рождена для второсортных отношений и не стану разменной монетой в ваших средневековых семейных традициях. Мне жаль, если вам это не нравится, но я считаю, что права.
Выйдя из шатра, Молли увидела, что уже смеркается. Прошлым вечером, когда она приехала сюда, был такой же закат. Молли с трудом верила в то, что всего за сутки в ее жизни произошло столько событий. Вокруг шатров горели костры, дым от которых смешивался с холодным вечерним воздухом.
Молли подошла к одному из костров. Она какое-то время стояла, наблюдая за танцем огненных искр. Женщина, сидевшая у костра, подошла к Молли. Улыбнувшись, она протянула ей блюдо с чем-то вкусным. Молли улыбнулась, но отказалась от угощения, покачав головой.
Находившиеся неподалеку от костра люди поднялись и ушли, будто понимая, что Молли хочет остаться одна. Эту невероятную тактичность людей пустыни она запомнит навсегда.
А еще Молли никогда не забудет Таира.
—Ведь это был хороший выход из сложившейся ситуации, — раздался его голос.
Молли застыла. Только бы не поддаться на этот бархатный тон голоса и не прижаться спиной к его теплой и сильной груди. Этого нельзя делать! Ведь совсем недавно Молли открыто заявила о том, что никогда не выйдет замуж за Таира.
Пустыня в самом деле красива.
Я думал, ты испугалась ее.
Я начинаю ее бояться. Моя мать ненавидела пустыню... она пугала ее.
Но это не значит, что пустыня должна пугать тебя.
Пустыня, возможно, и не пугает, а вот ты, Таир, именно это и делаешь, подумала она.
Выходи за меня замуж, Молли... Закрыв глаза, она покачала головой:
Зачем?
—Как зачем? Ведь существуют такие понятия, как обязанность и правила.
А еще существуют любовь и нежность, подумала Молли.
Очевидно, я должна радоваться твоему предложению...
Некоторые женщины были бы счастливы стать моими женами.
Вот и женись на них!
Почему ты такая упрямая?
Молли внезапно повернулась, схватив Таира за руки.
Почему бы нам не остаться любовниками? Я не против стать твоей любовницей... Ведь ты этого хотел, — она увидела разочарование в его лице.
Ты хочешь быть моей любовницей, а женой не хочешь? Я верно тебя понял?
Я думаю, что верно.
Но ты должна понимать, что это невозможно. Женщина, которая приходится сестрой будущему королю, обязана быть женой того, с кем делит постель.
Молли в явном разочаровании всплеснула руками:
—Я считала, что ты не признаешь все эти предрассудки и нарушаешь протокол при любой возможности. Как ты можешь жениться на той, кого не любишь? Это ты находишь правильным решением. А вот заниматься любовью с нелюбимой женщиной — это, по-твоему, неприемлемо.
—Дело не в этом...
—То есть ты хочешь сказать, что если я не выйду за тебя замуж...
—Ты либо станешь моей женой, либо мы расстаемся.
В глазах Молли стояли слезы, когда она разглядывала Таира.
—Бог мой, мне надоели твои ультиматумы, Таир, - тихо сказала она. — Значит, мы расстаемся.
Не произнеся больше ни слова, Таир повернулся и ушел прочь.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Небольшая квартира Молли находилась в английской деревне, в пяти милях от школы, в которой она преподавала. В этой деревне были только магазинчик, почта, паб и кафе. Деревушка вот уже многие годы жила неизменной жизнью благодаря стараниям местного землевладельца. Спасибо ему, он сохранил парк, который примыкал к его особняку.
По субботам Молли по привычке бегала в парке. Однако вот уже третью неделю она отказывалась от привычного занятия. Вместо этого Молли прогуливалась пешком, пила чай и ела булочки в кафе.
В один из дней Молли шла в сторону главной улицы, обсаженной с обеих сторон старыми деревьями. Она размышляла о том, как в скором времени будет вынуждена изменить образ жизни, когда вдруг кто-то дотронулся до ее плеча.
—Беатрис! — воскликнула Молли и удивленно уставилась на рыжеволосую подругу. — Что ты здесь делаешь? Ты... — она огляделась, уже ожидая увидеть своего брата.
—Нет, не беспокойся, я приехала одна. Со мной только Сайд, — будто услышав, что называют его имя, мужчина вышел из тени дерева, — и Амид, который припарковался за углом.
—Тебя не смущает постоянное присутствие охраны?
—Когда-то смущало, — призналась Беатрис, — но к этому привыкаешь.
29 
