Последние отзывы

  108  

— Та самая, подружка швейцара из «Дворянского гнезда». — Лебедев многозначительно нахмурился. — Помните ее?

Родион помнил.

Швейцар показал, что около восьми утра приходил посыльный из магазина цветов. Пробыл недолго и сразу ушел. Других гостей не заметил. К жиличке обычно приходил один и тот же господин, но прятал лицо под шляпой и даже не здоровался. Вот и вчера был. Соседи по площадке никого не заметили и ничего не слышали. Кроме криков прачки.

Семерчук закрыл дело и ждал в тревоге. Не оплошал ли. Родион поблагодарил.

— А теперь маленький сюрприз. — Аполлон Григорьевич подхватил под локоть и подвел к двери. Он гостеприимно распахнул створку, пропуская вперед.

В комнате хорошая, но недорогая мебель. Обстановка не отличалась богатством или модными новинками. Обычное жилище с некоторым достатком. В помещении сильный цветочный дух от множества домашних растений в горшках. Молодая пальма развесила лапищи около изразцовой печи. Шторы темно-зеленого плюша украшали окна высокими волнами. Одна штора висела совершенно прямо. В стене напротив входных дверей торчал массивный крюк. Морской пейзаж, снятый с него, стоял на полу.

Из-под ножки дивана виднелись голые ступни. Родион обошел вокруг.

На паркете скрючилась девушка в домашнем платье. Волосы соломенного оттенка разметались в беспорядке широкими кольцами. Руки вывернула неудобно. Шея перекосилась так, что подбородок задирался торчком.

Ванзаров отвернулся. Смотреть на это зрелище было мучительно. Такого зверства еще не попадалось.

— Ну, прозорливый Орфей наш, как подарочек? — Лебедев был в приподнятом настроении. — Сможете раскусить, что здесь произошло?

— Шнур нашли? — спросил Родион, повернувшись спиной к телу. Так было легче и запах крови казался слабее.

— Лежит, в двух шагах. — Палец криминалиста нацелился на картину. — Отрезан, как положено. Нож, бритва или ножницы.

— Кто она такая?

— Вы не увиливайте от вопроса… По домовой книге, некая Юлия Прокофьева. Въехала сюда полгода назад.

— Чья любовница?

— Понятия не имею. Никогда не видел. А теперь и узнать невозможно… Так что тут стряслось, как думаете?

— Известно, чем зарабатывала на жизнь? — вместо ответа спросил Родион.

— Об этом сведений нет. Какая-нибудь учительница. Хоть рисования.

— Она была сестрой милосердия.

Аполлон Григорьевич всем видом выразил недоверие:

— С чего вдруг решили? Загрубелые подушечки пальцев еще ни о чем не говорят.

— Она узнала запах эфира. Испугалась. Попыталась спастись. Может быть, оказала сопротивление. Убийца растерялся и… Чем это ее?

— Чтобы устроить из лица подобную кровавую кашу, нужно что-то вроде тупого ножа, отвертки, топорика для колки льда или подобного… — Лебедев нарисовал в воздухе острый конус и полез в карман. — Вот вам приз за сообразительность.

Родион взял бутылочку темного стекла. От нее шел неприятный, давящий запах.

— Где лежала?

— Закатилась под диван. Осталось понять, как ее заставили нюхать хлороформ.

— Это не так важно, — сказал Родион, возвращая улику. — Сейчас важнее другое…

— Чья любовница?

— Убийце сорвали его план. И при этом… Могли остаться следы.

— Очень вероятно, — согласился Лебедев. — Свежие царапины на лице или руках. Как любая женщина, она защищалась ногтями.

Ванзаров заставил себя обернуться.

— Аполлон Григорьевич, может, ошибаюсь, но почему так мало брызг на полу? Если били острым предметом по лицу, кругом должны остаться брызги. Но лужа только под головой, как она упала.

— Расчетливый, подстелил что-то заранее, — неуверенно ответил криминалист. Этот факт его тоже смущал. Но объяснения не находилось.

Родион вернулся к диванчику и провел по обивке. Ладонь была чиста.

— Что ищете? — встревожился Лебедев, беспокоясь о репутации, и так подмоченной.

— Нет, ничего. Я осмотрюсь.

Он подошел к дамской конторке. Альбом в сафьяновом переплете занимал почти всю столешницу.

— Госпожа Прокофьева находилась на содержании вашего знакомого, господина Дудникова.

Лебедев сразу же подошел:

— Это как же узнали?

— Трудно предположить, что барышня по доброй воле будет зачитываться такой занимательной книгой.

Буквы гордо топорщились золотом: «10 лет кредитного общества Дудников, Каравайкин и партнеры». Юбилейный альбом на добрую память сотрудникам и важным клиентам. Издано в этом году. Бумага не затасканная.

  108