47 
Он слушал разговорившегося не в меру Сторожева, но мысленно отмечал про себя, что круг подозреваемых стремительно сокращается. Сторожев, Людмила, родственники Неудачиной, ее родная сестра – у всех, по его данным, имелось алиби, да и причин убивать Алевтину ни у кого из них, похоже, не было. Потрясла его и встреча с Чагиным и его юродивой спутницей, отправившейся в столь долгий путь с единственной целью – доставить случайно оказавшиеся в ее руках чужие деньги девушке по имени Розмари. Понятное дело, что они тоже оказывались вне подозрения. Все складывалось таким образом, что Алевтина поехала в Москву, никого не предупредив, для какого-то своего, не связанного ни с работой, ни с родственными отношениями, дела. И дело это, если верить Чагину и Дине, заключалось в том, чтобы разыскать Чагина, бывшего мужа своей упорхнувшей из страны удачливой сестрицы, и выпросить у него деньги. Дина так уверенно говорила о том, что Алевтина, задумав обманным путем присвоить себе чужие деньги, действовала чуть ли не по указке своего любовника, что теперь, когда перед Борисом сидел этот самый любовник, ему так и хотелось спросить его: а знал ли он о планах Неудачиной? Но стоит ли ему задавать этот вопрос прямо сейчас или лучше повременить, дождаться более удобного момента, а то и вовсе пустить в ход блеф, сказать, что ему уже все известно об этом заговоре? А вдруг Сторожев уедет из города сразу после похорон, удастся ли Борису снова встретиться с ним и вот так же легко его разговорить, как сейчас? И он решил рискнуть.
– Вот вы, Михаил, так подробно рассказали мне о своей подруге, о том, какие у нее были привычки, предпочтения, характер, описали ее отношения с другими людьми, особенно с хозяйкой, Людмилой, даже о мечте ее рассказали, о том, что ей хочется самой открыть свою торговую точку, и все такое… Но самого-то главного я не услышал. Вы знали о ее планах относительно Чагина, бывшего мужа ее сестры Маши, или нет?
– А какие у нее были планы? – Сторожев посмотрел на Аникеева непонимающим взглядом. – Я так понимаю: планы если и были, то давно, тогда мы с ней еще не были знакомы. Я знаю, что он нравился ей, по ее словам, Чагин сначала вообще вроде бы ухаживал за ней, а потом переметнулся к доступной, опять же, по словам Али, сестре. Но это старая история, и я не думаю, что Аля могла еще на что-то надеяться. Ей надо было попытаться вернуть его сразу после того, как его бросила Маша, когда он оставался совсем один, а не сейчас, когда прошло лет пять, если не больше. И еще, если бы этот Чагин хотя бы немного помнил об их романе, он мог бы и сам позвонить ей, написать, приехать или пригласить к себе. Так ведь ничего этого не было. Как только он разошелся с Машей, он порвал все связи и с ее семьей, в частности, с Алей. А у нее в отношении его, помимо личных планов, так сказать, любовных, были и вполне меркантильные – я знал, она делилась со мной: Аля мечтала перебраться в Москву…
Аникеев слушал его и спрашивал себя: действительно ли он был не в курсе того, что Алевтина собиралась попросту обмануть Чагина, сыграв на несуществующей болезни сестры, или он так искусно притворяется? Следователь постарался представить себя на месте Сторожева. Как бы он стал себя вести? Сразу же признался бы следователю в том, что был соучастником планируемых преступных событий? Но зачем ему это теперь, когда Алевтины-то все равно нет в живых и никто и никогда не сможет подтвердить этого? Конечно, он будет молчать. И у Аникеева нет ни одного доказательства, даже косвенного, того, что в эту историю с деньгами Чагина мог быть замешан любовник Неудачиной. Разве что уверенность Дины, случайной девушки, встретившейся Борису в ходе следствия. Но ведь ее слова звучали более чем убедительно. Алевтина была молодой женщиной с неустроенной личной жизнью, а потому вполне можно допустить, что для этого самого устройства личной жизни, для полного счастья ей как раз и не хватало пятидесяти тысяч долларов, чтобы начать новую жизнь и, оформив все документы для предпринимательства, поехать в далекий Стамбул, закупить кожу и начать свою собственную торговлю. Она была уверена, что с деньгами ее полюбят – и не очень красивую, и не очень умную, и с тяжелым характером. Вероятно, насмотревшись на то, какими возможностями обладает ее хозяйка, она решила попробовать и себя в роли богатой предпринимательницы. Тем более что она знала этот нехитрый бизнес уже изнутри, настоявшись за прилавком.
Аникеев подумал: если так, Алевтина могла, собственно, и не делиться ни с кем своими планами, тем более с любовником, чтобы не давать ему впоследствии повода для упреков – мол, знаю я, каким образом ты раздобыла денежки. Но это в том случае, если идея поездки в Москву к Чагину принадлежала самой Алевтине. Но если весь этот план придумал ее любовник, Сторожев, тут уже все ее действия высветились бы, как на ладони. Хотя сам Сторожев сказал, что она была скрытная. Так, может, все-таки она никому ничего не рассказала? Купила билет до Москвы…
47 
