Назавтра я решила, что сегодня мы все сидим дома. Бал там, пожар, всемирный потоп или прочие мероприятия и катаклизмы — нас это не касается! Пусть Риналдо сначала порядок в своём дворце наведёт, а потом уж нас в гости зовёт.
Только после завтрака я начала потихоньку отходить.
Рейн без конца потирал левую руку — похоже, потянул связки, махая топором.
Говорили мы только о насущном, избегая обсуждать вчерашнее. Что куда-то запропастился мой тапок, надо бы ларру попросить поискать. Что нашей малышке вот-вот будет четыре месяца. Что хорошо бы на ужин пожарить свежей рыбы — давно мы её не ели…
После обеда я заговорила сама. Села напротив мужа и коротко спросила:
— Что будет дальше?
— Однозначно и легче, и спокойнее. Маг убит — теперь можно без оглядки допрашивать арестованных, чтобы вычистить всю гниль. — Муж привычно фыркнул. — Так сказать, пусть добродетель будет вознаграждена, а зло — наказано. Если этого не сделать, кто-нибудь решит, что можно… Мы же не хотим стать похожими на Эрминию?
Я согласно закивала. За последние пару месяцев моё мнение об Эрминии упало ниже уровня моря или даже ниже его дна.
— Дальше — отыщем деньги в банках, отдадим их гильдиям. Начиная с того, уже арестованного вклада. Под строгим контролем, конечно. Но пусть это золото пойдёт на компенсацию купцам, потерявшим корабли, и семьям, оставшимся без кормильцев. Пиратский порт будет уничтожен. Эскадрам осталось плыть два-три дня, потом сколько-то времени потребуется на рекогносцировку, на разработку плана атаки… думаю, через неделю всё будет кончено. Потом пара эскадр останется в засаде — будет перехватывать возвращающиеся из Закатного океана с добычей корабли.
Интересно… Хотела бы я как-нибудь потом услышать рассказ очевидца об этой операции.
— Кузену Риналдо придётся сменить начальника дворцовой охраны — либо тот мышей не ловит, либо слишком — вопреки долгу — хотел оказать кому-то услугу. Но смотри сама — вчера обвели вокруг пальца и нас, и Рилда. Нас отвели не в ту комнату и подсунули отравленный лимонад, а рядом с кузеном в нужный момент не оказалось даже собаки… так нельзя. Если бы не Ингварр…
Я кивнула. Потому что уже обдумала и поняла, что произошло вчера. Маг взял под ментальный контроль меня и Рейна. Но он и предположить не мог, что в муже живёт ещё одна, обожающая махать топором весьма воинственная личность. В решающий момент Рейн отдал контроль над телом Ингварру… и тот не подкачал.
— Хотя я не ожидал, что его прозвище — Кровавый — настолько обосновано, — фыркнул муж.
Уж да. Камзол Рейна был в безнадёжном состоянии. Оставалось только прополоскать его в холодной воде — в тёплой кровь не стирают, вздохнуть — и отдать бездомным. Мой туалет пострадал меньше — пятна появились, когда муж облапил меня кровавыми руками. Хотя, даже если вернуть платью первоначальный вид, вряд ли мне скоро захочется его надеть.
Вчера по возвращении нас увидела Винта. И я — хоть и не планировала этого делать — сказала ей правду. Что на нас во дворце напал человек, виновный в том, что пропала её мама. Что Рейн с ним дрался и победил. И что на моём платье — кровь нашего врага.
— Он ранен? — серьёзно спросила Мышка.
— Он умер, — ответила я.
Мышка кивнула и улыбнулась:
— Это честно!
Да, честно.
Рейн встал со своего стула и пересел на ручку моего кресла. Обнял меня одной рукой, а указательным пальцем другой приподнял подбородок. Заглянул в глаза:
— Хочу сказать, что сожалею об Андреасе.
— Не надо, не стоит, — вздохнула я. — В его смерти нет нашей вины. Он сам выбрал такую дорогу. — Задумалась. — Рейн, знаешь, я напишу учителю обо всём, что случилось. Думаю, он должен знать об ибапе. И вообще, магам следует этим заняться… иначе в один прекрасный день неведенье может стоить нам всем жизни.
— Да, пиши. Курьер отвезёт, — кивнул Рейн.
— Я вот думаю…
— Что, Сита?
— Помнишь рассказ Винты? О важном господине на букву «Ф», не одобряющем кошек?
— Полагаю, что вряд ли наш маг надолго покидал столицу, ведь ему было необходимо координировать всё, происходящее в пяти городах. Так что кошки пока в тумане. Будем ловить. И вообще…
Рейн замолчал, уставившись в пространство.
— Что «вообще»? — забеспокоилась я.